Всё повторяю первый стихИ всё переправляю слово:— «Я стол накрыл на шестерых»…Ты одного забыл — седьмого.Невесело вам вшестером.На лицах — дождевые струи…Как мог ты за таким столомСедьмого позабыть — седьмую…Невесело твоим гостям,Бездействует
графин хрустальный.Печально — им, печален — сам,Непозванная — всех печальней.Невесело и несветло.Ах! не едите и не пьете.— Как мог ты позабыть число?Как мог ты ошибиться в счете?Как мог, как смел ты не понять,Что шестеро (два брата, третий —Ты сам — с женой, отец и мать)Есть семеро — раз я на свете!Ты стол накрыл на шестерых,Но шестерыми мир не вымер.Чем пугалом среди живых —Быть призраком хочу — с твоими,(Своими)…Робкая как вор,О — ни души не задевая! —За непоставленный приборСажусь незваная, седьмая.Раз! — опрокинула стакан!И всё, что жаждало пролиться, —Вся соль из глаз, вся кровь из ран —Со скатерти — на половицы.И — гроба нет! Разлуки — нет!Стол расколдован, дом разбужен.Как смерть — на свадебный обед,Я — жизнь, пришедшая на ужин.…Никто: не брат, не сын, не муж,Не друг — и всё же укоряю:— Ты, стол накрывший на шесть — душ,Меня не посадивший — с краю.
6 марта 1941
Поэтические переводы
Из австрийской поэзии
Райнер Мария Рильке
«Кто нам сказал, что всё исчезает…»
Кто нам сказал, что всё исчезает?Птицы, которую ты ранил,Кто знает? — не останется ли ее полет?И, может быть, стебли объятийПереживают нас, свою почву.Длится не жест,Но жест облекает вас в латы,Золотые — от груди до колен.И так чиста была битва,Что ангел несет ее вслед.
Из английской поэзии
Вильям Шекспир
Песня Стефано
(из второго акта драмы «Буря»)
Капитан, пушкарь и боцман —Штурман тоже, хоть и сед, —Мэгги, Мод, Марион и Молли —Всех любили, — кроме Кэт.Не почтят сию девицуНи улыбкой, ни хулой, —Ибо дегтем тяготится,Черной брезгует смолой.Потерявши равновесье,Штурман к ней направил ход.А она в ответ: «Повесься!»Но давно уж толк идет,Что хромой портняжка потный —В чем душа еще сидит! —Там ей чешет, где щекотно,Там щекочет, где зудит.Кэт же за его услугиПлатит лучшей из монет…— В море, в море, в море, други!И на виселицу — Кэт!
Народные баллады
Робин Гуд спасает трех стрелков
Двенадцать месяцев в году.Не веришь — посчитай.Но всех двенадцати милейВеселый месяц май.Шел Робин Гуд, шел в Ноттингэм, —Весел люд, весел гусь, весел пес…Стоит старуха на пути,Вся сморщилась от слез.— Что нового, старуха? — Сэр,Злы новости у нас!Сегодня трем младым стрелкамОбъявлен смертный час.— Как видно, резали святыхОтцов и церкви жгли?Прельщали дев? Иль с пьяных глазС чужой женой легли?— Не резали они отцовСвятых, не жгли церквей,Не крали девушек, и спатьШел каждый со своей.— За что, за что же злой шерифИх на смерть осудил?— С оленем встретились в лесу…Лес королевским был.— Однажды я в твоем домуПоел, как сам король.Не плачь, старуха! ДорогаМне старая хлеб-соль.Шел Робин Гуд, шел в Ноттингэм, —Зелен клен, зелен дуб, зелен вяз…Глядит: в мешках и в узелкахПаломник седовлас.— Какие новости, старик?— О сэр, грустнее нет:Сегодня трех младых стрелковКазнят во цвете лет.— Старик, сымай-ка свой наряд,А сам пойдешь в моем.Вот сорок шиллингов в ладоньЧеканным серебром.— Ваш — мая месяца новей,Сему же много зим…О сэр! Нигде и никогдаНе смейтесь над седым!— Коли не хочешь серебром,Я золотом готов.Вот золота тебе кошель,Чтоб выпить за стрелков!Надел он шляпу старика, —Чуть-чуть пониже крыш.— Хоть ты и выше головы,А первая слетишь!И стариков он плащ надел,Хвосты да лоскуты.Видать, его владелец гналСоветы суеты!Влез в стариковы он штаны.— Ну, дед, шутить здоров!Клянусь душой, что не штаныНа мне, а тень штанов!Влез в стариковы он чулки.— Признайся, пилигрим,Что деды-прадеды твоиВ них шли в Иерусалим!Два башмака надел: один —Чуть жив, другой — дыряв.— «Одежда делает господ».Готов. Неплох я — граф!Марш, Робин Гуд! Марш в Ноттингэм!Робин, гип! Робин, гэп! Робин, гоп! —Вдоль городской стены шерифПрогуливает зоб.— О, снизойдите, добрый сэр,До просьбы уст моих!Что мне дадите, добрый сэр,Коль вздерну всех троих?— Во-первых, три обновки дамС удалого плеча,Еще — тринадцать пенсов дамИ званье палача.Робин, шерифа обежав,Скок! и на камень — прыг!— Записывайся в палачи!Прешустрый ты старик!— Я век свой не был палачом;Мечта моих ночей:Сто виселиц в моем саду —И все для палачей!Четыре у меня мешка:В том солод, в том зерноНошу, в том — мясо, в том — муку, —И все пусты равно.Но есть еще один мешок:Гляди — горой раздут!В нем рог лежит, и этот рогВручил мне Робин Гуд.— Труби, труби, Робинов друг,Труби в Робинов рог!Да так, чтоб очи вон из ям,Чтоб скулы вон из щек!Был рога первый зов, как гром!И — молнией к нему —Сто Робингудовых людейПредстало на холму.Был следующий зов — то ратьСзывает Робин Гуд.Со всех сторон, во весь опорМчит Робингудов люд.— Но кто же вы? — спросил шериф,Чуть жив. — Отколь взялись?— Они — мои, а я Робин,А ты, шериф, молись!На виселице злой шерифВисит. Пенька крепка.Под виселицей, на лужку,Танцуют три стрелка.
Робин Гуд и Маленький Джон
Рассказать вам, друзья, как смельчак Робин Гуд, —Бич епископов и богачей, —С неким Маленьким Джоном в дремучем лесуПоздоровался через ручей?Хоть и маленьким звался тот Джон у людей,Был он телом — что добрый медведь!Не обнять в ширину, не достать в вышину, —Было в парне на что поглядеть!Как с малюточкой этим спознался Робин,Расскажу вам, друзья, безо лжи.Только уши развесь: вот и труд тебе весь! —Лучше знаешь — так сам расскажи.Говорит Робин Гуд своим добрым стрелкам:— Даром молодость с вами гублю!Много в чаще древес, по лощинкам — чудес,А настанет беда — протрублю.Я
четырнадцать дней не спускал тетивы,Мне лежачее дело не впрок.Коли тихо в лесу — побеждает Робин,А услышите рог — будьте в срок.Всем им руку пожал и пошел себе прочь,Веселея на каждом шагу.Видит: бурный поток, через воду — мосток,Незнакомец — на том берегу.— Дай дорогу, медведь! — Сам дорогу мне дашь! —Тесен мост, тесен лес для двоих.— Коль осталась невеста, медведь, у тебя, —Знай — пропал у невесты жених!Из колчана стрелу достает Робин Гуд:— Что сказать завещаешь родным?— Только тронь тетиву, — незнакомец ему, —Вмиг знакомство сведешь с Водяным!— Говоришь, как болван, — незнакомцу Робин, —Говоришь, как безмозглый кабан!Ты еще и руки не успеешь занесть,Как к чертям отошлю тебя в клан!— Угрожаешь, как трус, — незнакомец в ответ, —У которого стрелы и лук.У меня ж ничего, кроме палки в руках,Ничего, кроме палки и рук!— Мне и лука не надо — тебя одолеть,И дубинкой простой обойдусь.Но, оружьем сравнявшись с тобой, посмотрю,Как со мною сравняешься, трус!Побежал Робин Гуд в чащи самую глушь,Обтесал себе сабельку в ростИ обратно помчал, издалече крича:— Ну-ка, твой или мой будет мост?Так, с моста не сходя, естества не щадя,Будем драться, хотя б до утра.Кто упал — проиграл, уцелел — одолел,Такова в Ноттингэме игра.— Разобью тебя в прах! — незнакомец в сердцах, —Посмеются тебе — зайцы рощ!Посередке моста сшиблись два молодца,Зачастили дубинки, как дождь.Словно грома удар был Робина удар:Так ударил, что дуб задрожал!Незнакомец, кичась: — Мне не нужен твой дар,Отродясь никому не должал!Словно лома удар был чужого удар, —Так ударил, что дол загудел!Рассмеялся Робин: — Хочешь два за один?Я всю жизнь раздавал, что имел!Разошелся чужой — так и брызнула кровь!Расщедрился Робин — дал вдвойне!Стал гордец гордеца, молодец молодцаМолотить — что овес на гумне!Был Робина удар — с липы лист облетел!Был чужого удар — звякнул клад!По густым теменам, по пустым головамЗастучали дубинки, как град.Ходит мост под игрой, ходит тес под ногой,Даже рыбки пошли наутек!Изловчился чужой и ударом однимСбил Робина в бегущий поток.Через мост наклонясь: — Где ты, храбрый боец?Не стряслась ли с тобою беда?— Я в холодной воде, — отвечает Робин, —И плыву — сам не знаю куда!Но одно-то я знаю: ты сух, как орех,Я ж, к прискорбью, мокрее бобра.Кто вверху — одолел, кто внизу — проиграл,Вот и кончилась наша игра.Полувброд, полувплавь, полумертв, полужив,Вылез — мокрый, бедняжка, насквозь!Рог к губам приложил — так, ей-ей, не трубилПо шотландским лесам даже лось!Эхо звук понесло вдоль зеленых дубрав,Разнесло по Шотландии всей,И явился на зов — лес стрелков-молодцов,В одеяньи — травы зеленей.— Что здесь делается? — молвил Статли ВильямПочему на тебе чешуя?— Потому чешуя, что сей добрый отецСочетал меня с Девой Ручья.— Человек этот мертв! — грозно крикнула рать,Скопом двинувшись на одного.— Человек этот — мой! — грозно крикнул Робин,И мизинцем не троньте его!Познакомься, земляк! Эти парни — стрелкиРобингудовой братьи лесной.Было счетом их семьдесят без одного,Ровно семьдесят будет с тобой.У тебя ж будет: плащ цвета вешней травы,Самострел, попадающий в цель,Будет гусь в небесах и олень во лесах.К Робин Гуду согласен в артель?— Видит Бог, я готов! — удалец, просияв. —Кто ж дубинку не сменит на лук?Джоном Маленьким люди прозвали меня,Но я знаю, где север, где юг.— Джоном Маленьким — эдакого молодца?!Перезвать! — молвил Статли Вильям. —Робингудова рать — вот и крестная мать,Ну, а крестным отцом — буду сам.Притащили стрелки двух жирнух-оленух,Пива выкатили — не испить!Стали крепким пивцом под зеленым кустомДжона в новую веру крестить.Было семь только футов в малютке длины,А зубов — полный рот только лишь!Кабы водки не пил да бородки не брил —Был бы самый обычный малыш!До сих пор говорок у дубов, у рябин,Не забыла лесная тропа,Пень — и тот не забыл, как сам храбрый РобинНад младенцем читал за попа.Ту молитву за ним, ноттингэмцы за ним,Повторили за ним во весь глот.Восприемный отец, статный Статли ВильямОкрестил его тут эдак вот:— Джоном Маленьким был ты до этого дня,Нынче старому Джону — помин,Ибо с этого дня вплоть до смертного дняСтал ты Маленьким Джоном. Аминь.Громогласным ура — раздалась бы гора! —Был крестильный обряд завершен.Стали пить-наливать, крошке росту желать:— Постарайся, наш Маленький Джон!Взял усердный Робин малыша-крепыша.Вмиг раскутал и тут же оделВ изумрудный вельвет — так и лорд не одет! —И вручил ему лук-самострел:— Будешь метким стрелком, молодцом, как я сам,Будешь службу зеленую несть,Будешь жить, как в раю, пока в нашем краюКабаны и епископы есть.Хоть ни фута у нас — всей шотландской земли,Ни кирпичика — кроме тюрьмы,Мы как сквайры едим и как лорды глядим.Кто владельцы Шотландии? — Мы!Поплясав напослед, солнцу красному вследПобрели вдоль ручьевых ракитК тем пещерным жильям, за Робином — Вильям…Спят… И Маленький Джон с ними спит.Так под именем сим по трущобам леснымЖил и жил, и состарился он.И как стал умирать, вся небесная ратьПозвала его: — Маленький Джон!
Из испанской поэзии
Фредерико Гарсиа Лорка
Гитара
НачинаетсяПлач гитары,РазбиваетсяЧаша утра.НачинаетсяПлач гитары.О, не жди от нееМолчанья,Не проси у нееМолчанья!Гитара плачет,Как вода по наклонам — плачет,Как ветра над снегами — плачет,Не моли ееО молчаньи!Так плачет закат о рассвете,Так плачет стрела без цели,Так песок раскаленный плачетО прохладной красе камелий,Так прощается с жизнью птицаПод угрозой змеиного жала.О, гитара,Бедная жертваПяти проворных кинжалов!
Фредерико Гарсиа Лорка
Пейзаж
Масличная равнинаРаспахивает веер.Над порослью масличнойСклонилось небо низко,И льются темным ливнемХолодные светила.На берегу каналаДрожат тростник и сумрак,А третий — серый ветер.Полным-полны маслиныТоскливых птичьих криков.О, бедных пленниц стая!Играет тьма ночнаяИх длинными хвостами.
Фредерико Гарсиа Лорка
Селенье
На темени горном,На темени голом —Часовня.В жемчужные водыСтолетие никнутМаслины.Расходятся люди в плащах,А на башнеВращается флюгер,Вращается денно,Вращается нощно,Вращается вечно.О, где-то затерянное селеньеВ моей АндалусииСлезной…