Том 20. Дни печали мисс Халагген
Шрифт:
— Если ты хоть намеком дашь понять этому типу; что узнала его, тебе конец! Молчи, изворачивайся, но жди своего времени. Тогда ты получишь его шкуру, но не раньше. Поняла?
Сади молча посмотрела на нее и, отойдя, начала одеваться. Остальные девушки были заинтригованы и разочарованы одновременно. Но на все их вопросы Кэрри отвечала:
— Он хозяин, к нему и обращайтесь.
Равен подозвал Лефти.
— В дорогу, — сказал он. — Предстоит осмотреть еще с десяток борделей, прежде чем мы ляжем спать. Этими девушками пусть займутся парни Фрэнки. Ты же, Молти, хорошенько сторожи красавицу.
Когда Равен и Лефти уехали,
— Работа начинает мне нравиться, — сказал он. — Я давно не видел такого прекрасного сеанса стриптиза.
Молти сделал вид, что ничего не понял.
Глава 4
Равен, сопровождаемый Маленьким Джо и Лефти, вошел в отель и, не останавливаясь, прошел прямо к лифту. Лицо Маленького Джо расплывалось в улыбке. Он оперся о стенку кабины, а глаза его были полузакрыты от удовольствия.
— Первый раз в жизни видел столько красивых курочек одновременно, — сказал он. — Там были очень даже ничего…
Лефти пожал плечами.
— Для меня это только мясо и больше ничего, — сказал он. — Когда его так много, оно оставляет меня равнодушным.
— Можете вы заткнуть свои грязные глотки! — сердито рявкнул Равен.
Хотя в этот день пришлось изрядно потрудиться, он был доволен. По его мнению, первый этап прошел успешно, В апартаментах Равена они обнаружили Молти, спавшего в кресле. Равен пнул его ногой, и тот поспешно вскочил, протирая глаза.
— Она себя хорошо чувствует? — спросил Равен, сурово глядя на Молти.
— Да. Она спит.
Равен одобрительно кивнул и сел, бросив шляпу на стол.
— Виски, — коротко приказал он, закуривая.
Джо подошел к встроенному в стенку бару и начал возиться, приготавливая напитки. Равен довольно потер руки.
— Начиная с этого дня, — сказал он, — ни одна независимая проститутка не должна шляться по улицам Сан-Луи. У Фрэнки сейчас собрано сто сорок отборных девушек. Завтра состоится собрание хозяев борделей и других заинтересованных лиц. Там я объясню им, что они должны делать дальше. На будущей неделе мы откроем еще несколько новых заведений.
Молти взял бокал с виски из рук Маленького Джо.
— И чем же ты их заинтересуешь? — спросил он.
— Я предложу им хорошую работу, так что мое предложение их более чем устроит, — строго сказал Равен. — В настоящий момент в Сан-Луи около двадцати борделей. В них можно разместить по тридцать девушек. Необходимо, чтобы сутенеры нашли нам, и как можно скорее, еще примерно четыреста шестьдесят девушек, в дополнение к тем ста сорока, которые уже имеются. Я думаю, можно взять девушек из Канзас-Сити, Денвера, Спрингфилда и Кливленда. Девушки больше не будут работать на улицах, так что можно будет легко контролировать их заработок. Правда, это произойдет не так быстро, как хотелось бы, но мы поставим дело на широкую ногу. Необходимо, чтобы сутенеры объединились и имели общую базу, например, в заведении той же Кэрри. Мне наплевать, откуда они будут брать девушек, это уж их трудности. В каждом борделе девушки будут работать не больше недели, затем переходить в другой. Необходимо заставить работать и Грентома. Он не глуп, но ленив. Я уберу его из клуба. Дайте мне два месяца — и деньги потекут Ниагарой. Вы даже не будете знать, что с ними делать.
Лицо Маленького Джо вытянулось. У него
Равен допил виски и поднялся.
— Завтра с утра вы соберете сутенеров и другую заинтересованную публику у Фрэнки. Вначале я побеседую с ними, а уж потом объясню девушкам, что почем. Прихватите с собой несколько крепких парней, и пусть они захватят с собой дубинки. Могут возникнуть мелкие неприятности с особенно строптивыми дамами.
Равен небрежно махнул рукой, давая понять, что они могут быть свободны. Когда ними закрылась дверь, Равен задумался. Он понимал, что намеченную партию необходимо разыгрывать с большой осторожностью. Если им не вовремя заинтересуется полиция, это будет означать крах так удачно начатого дела. Загасив сигарету в пепельнице, он пошел в ванную и вымыл руки. После нервного напряжения днем, спать не хотелось. Он бесшумно открыл дверь спальни, нашаривая в темноте выключатель.
— Кто здесь? — спросил из темноты испуганный голос Сади.
Равен включил свет.
Сади сидела, натянув одеяло до подбородка. Лишь глаза жили на белом, как мел, лице. Равен подошел и сел рядом с ней на постель.
— Я хочу поговорить с тобой, — спокойно сказал он.
Наступила продолжительная пауза, и, видя, что Сади молчит, он продолжил:
— Ты давно занимаешься этим делом?
Сади вновь промолчала.
— Если ты не станешь отвечать, я тебя побью. Итак, сколько времени ты занимаешься этим ремеслом?
Сади с ужасом смотрела на его худое лицо, рыбьи, лишенные выражения глаза и тонкие губы.
— Второй месяц, как меня заставили это делать…
— Почему?
— Не знаю.
— Встань и разденься!
— Нет! — Сади покрепче сжала одеяло. — Оставьте меня в покое!
— Делай, что я сказал!
— Нет! Не дотрагивайтесь до меня, иначе я начну кричать!
Равен сильно ударил ее по лицу. Голова Сади откинулась назад, и она потеряла сознание.
Он вышел в салон, нашел веревку и вернулся обратно. Сорвав одеяло, он перевернул Сади на живот и связал руки за спиной. Затем вновь перевернул на спину и заткнул ей рот ее же чулком, висевшим на стуле. После этого привязал ноги к спинке кровати. Когда он с этим покончил, Сади пришла в себя. Глаза ее просили о пощаде, но Равен был неумолим. Он вновь вернулся в салон и взял там небольшую бутылочку с бесцветной жидкостью.
— Начиная с этого дня ты будешь делать только то, что я тебе прикажу, — произнес он, вновь присаживаясь на край постели. — Сразу и безо всяких колебаний. Я не могу тратить время на твое упрямство. Мне необходима девушка, которая беспрекословно повинуется… А после этого урока ты будешь именно такой…
Он открыл бутылочку, наклонился над ней и вылил несколько капель на ночную рубашку в нижней части тела.
Холодная жидкость заставила ее вздрогнуть. Спальню заполнил едкий запах скипидара.
— Чтобы вылечиться, тебе понадобится минимум две недели, — сказал он с усмешкой. — Время терпит. Зато я буду уверен в твоем беспрекословном подчинении.
Удивленно расширив глаза, Сади лежала неподвижно. Она ничего не понимала и вначале ничего не чувствовала, если не считать того, что вылитая жидкость приятно холодила кожу. Она готовилась выдержать ругань, побои, но только не это. Ее недоумение внезапно уступило место ужасу, когда скипидар начал разъедать кожу. Тело ее выгнулось от боли.