Том 23. Джентльмены предпочитают блондинок
Шрифт:
Тамара все еще лежала, растянувшись на кровати, зарыв лицо в подушки. Ее длинные светлые волосы веером рассыпались по голым плечам.
— Что произошло? — негромко спросил я.
Она не ответила. Я подошел к кровати, взял свободной рукой ее за плечо и перевернул ее на спину. Ее язык был нелепо фиолетового цвета и торчал из сжатых зубов. Ее вытаращенные глаза безумно пытались сообщить мне, что все это неправда. Я зажмурился, в мозгу заклокотало от ярости и ненависти. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем я опять открыл глаза. И увидел, что в ее шею глубоко вонзилась тонкая бронзовая проволока. Убивший ее был явным садистом. Он или они накинули ей на шею проволочную петлю, потом, оттянув проволоку, сделали еще небольшую петлю, вставили туда стальной болт и затягивали, пока не задушили ее.
Я знал, что она ждала возвращения своего господина. Своего жестокого и порочного господина с хлыстом, увешанным мелкими стальными зубчиками. А вместо него появился злобный убийца-садист, который мучительно удавил ее. И я с горечью подумал, не была ли это ее последняя из всех необузданных фантазий?
Я возвратился в гостиную. Там споткнулся о край ковра и брякнулся на пол со всего размаху. Бокал, полный чистого бренди, выскользнул из моей руки и разбился о стойку бара. Я слегка порезал два пальца, когда смахивал осколки на пол. Боль немного отвлекла, но не очень.
Глава 4
— Мне не надо было оставлять ее одну, — жалел я. — Мне надо было сказать той женщине, чтобы Карл Медден подождал со свиданием до утра.
— Она приносит вам одни несчастья, — медленно выговорил Хикс. — То просит вас встретиться с ней в баре, и вас там чуть не убивают. Теперь предлагает повидаться с Медденом, и погибает Тамара.
— Ты думаешь, что Медден опять переметнулся в стан врагов? — поинтересовался я.
— Все возможно, старина. — Он выразительно пожал плечами, потом кивнул в сторону спальни. — Что нам делать с ней?
— Не знаю, — честно признался я. — Завтра к вечеру нам надо уже быть в Лондоне.
— Полагаю, вы не хотите связываться с полицией, — констатировал он, — да и вообще делать это слишком поздно.
— Я привел ее, как мог, в порядок, — сказал я. — Снял проволоку с шеи, одел ее, закрыл глаза. Постарался поправить внешний вид. Ей бы не понравилось, как она выглядела.
— Не старайтесь меня разжалобить, старина, — резко произнес Хикс.
— В этом ты прав, — согласился я. — Она никогда не говорила о каких-нибудь своих родственниках или даже друзьях.
— Значит, никто ее не хватится, — заключил Хикс.
— Невозможно просто выкинуть ее тело, — заявил я. — Хочу, чтобы все было сделано прилично.
— Вы хотите похоронить ее?
— Или кремировать.
Лицо Хикса слегка просветлело.
— Вот теперь, старина, вы говорите дело. Это вполне возможно.
— А как?
— Небольшой аккуратный поджог, — задумчиво произнес он. — Или дорожное происшествие в машине…
— Можешь ли ты гарантировать, что пожар будет продолжаться достаточно долго? — спросил я его.
— Будьте милосердны! — нетерпеливо воскликнул он. — За кого вы меня принимаете? За желторотого птенца?
— Ладно, — успокоил я его. — Но как мы вытащим ее из гостиницы?
— Нет Проблем. — В его словах прозвучала уверенность. — Но мне потребуется помощник.
— Понятно, что помогу я.
— Нет, старина. — Он медленно покачал головой. — Вы можете проявить мягкотелость. Есть ли у вас номер телефона Меддена?
— Нет, — ответил я, потом пристально посмотрел на него. — Медден? А почему ты сейчас спросил о нем?
— Паршивые полмиллиона долларов, — произнес Хикс. — Ему пора начать отрабатывать их!
— Могу дать тебе его адрес, — предложил я.
Он взглянул на свои часы.
— Где-нибудь сегодня вечером, попозже, — заметил он. — Мне тоже понадобится немного денег. Пара тысяч.
— Хорошо. Скажи только, что ты собираешься делать?
— Пока точно не знаю, — ответил он. — Но не беспокойтесь. Обтяпаю все, как положено. А вы начинайте готовиться к отлету в Лондон.
— Пожалуй, ты прав, — согласился я.
— И соберите всю ее одежду. Все подготовьте к моему возвращению.
Через пятнадцать минут с двумя тысячами долларов в кармане Хикс вышел из номера. Я заказал два авиабилета на утренний рейс в Лондон, потом — международный разговор с квартирой Франсин Делато в Найтсбридже. Мне ответил женский голос с аристократически обкатанными согласными звуками. По ее словам, она подруга Франсин и в ее отсутствие пользуется этой квартирой. Вообще-то она остановилась у друзей в Суррее, но не знает ни их имени, ни адреса. Как жаль, что я не позвонил раньше, потому что Франсин уехала только вчера вечером.
Потом, чтобы чем-то заняться, я попытался разыскать Траверса и Драйдена. Наемники — всегда непредсказуемые типы, но, как правило, пасутся в паре клубов — если это слово подходит для их тусовок, — и обычно им нравится, если там знают, где их можно отыскать в случае, если они понадобятся возможным работодателям. Позвонив в Париж, я проехался мимо, но парень в Стокгольме оказался более осведомленным. По его мнению, оба отдыхали после недавней «служебной» поездки. Они-де близкие друзья, почти неразлучны, но, возможно, я уже знаю об этом? Я подтвердил его догадку. По его мнению, они все же в Лондоне или Париже. Может быть, стоит поразузнать в более шикарных отелях этих городов?.. Я потратил еще два часа и обнаружил их в Лондоне, в «Парк Тауэр». В конце концов, у телефона оказался Траверс.
— Говорит Пол Донован, — сообщил я.
— Мистер Донован? — Его голос был лишен каких-либо эмоций.
— У меня есть еще одно задание для вас и Драйдена, — сказал я ему. — Завтра вечером я буду в Лондоне и тогда позвоню вам.
— Мы вроде бы в отпуске, — отозвался он. — Сожалею.
— Это не надолго, — заверил я его.
— Мне очень жаль, мистер Донован, — решительно заявил он.
— Вас что-то вывело из состояния равновесия?
— Двадцать пять из тридцати погибли! — выпалил он. — Большинство из них я знал, мистер Донован. Среди них не было моих близких друзей, но я их знал, знал…