Том 24. В зыбкой тени
Шрифт:
— Да.
Она подошла ко мне, глядя в глаза:
— Поцелуй меня, Фрэнк.
У меня не было ни малейшего желания, Рита была чуть ли не противна мне.
— Ты бы лучше пошла к нему. Он нуждается в поддержке.
Она подняла лицо и потянулась ко мне. Я поцеловал ее. Я почувствовал твердые сухие губы. Этот поцелуй произвел на меня не больше впечатления, как если бы я поцеловал свою бабушку.
Она отодвинулась, не выпуская моей руки:
— Ты совершенно уверен, что до сих пор хочешь меня, Фрэнк?
— Ты же знаешь это.
— А
Эмми приехала на такси чуть позже полудня. Из окна своей комнаты я наблюдал, как она вылезала из машины. У нее был недовольный вид, и было ясно, что она попытается отговорить Зерека уезжать.
Рита вошла ко мне:
— Думаешь, все будет в порядке?
— Надеюсь на это. Она только что приехала. Как Зерек?
— Все идет как надо. Он хочет уехать, я согласилась, что это лучший выход из нашей ситуации, но пояснила, что в таком положении мне нельзя волноваться, что будет лучше, если вначале он поедет туда один и найдет квартиру. Я же, в свою очередь, найду покупателя на дом и мебель.
— И он клюнул?
— Как только я сказала о ребенке, Зерек тут же согласился выполнять все мои просьбы.
— Отлично. Когда он уезжает?
— В конце недели.
— Остается очень мало времени. Скоро мы будем точно знать, находятся деньги здесь или же они в Лондоне. Если он рискнет поехать в Лондон, значит, они там.
— И тогда ты сделаешь это, Фрэнки?
— Только тогда, когда буду уверен, что деньги при нем. Может быть, лучше вообще подождать, пока он покинет дом.
— Но вдруг Эмми приедет его проводить?
— Я уже думал об этом. Придется сказать, что он уехал раньше десяти утра.
— Честно говоря, мне не нравится ее визит.
Неприятный сюрприз ожидал нас, когда Зерек в сопровождении Эмми вошел в столовую. Один взгляд на самодовольное толстое лицо Эмми яснее всяких слов сказал мне, что она заставила его переменить решение. Зерек почти успокоился, руки не дрожали, а взгляд потерял затравленное выражение.
Мне бы очень хотелось знать, какие именно аргументы она привела, но результат был налицо.
— Я решил остаться.
Я не имел права обсуждать его решение, даже не смел посмотреть на Риту.
— Было бы просто нелепо бросить все и уехать только из-за того, что вы, Митчел, увидели кого-то в саду, — сказала Эмми, садясь. — На то и существует телохранитель, чтобы прикрывать мистера Зерека. Если он не может справиться со своими обязанностями, его нужно заменить.
— Совершенно верно. Ведь вы можете прикрыть меня, Фрэнк?
— Да. — Язык мой стал сухим и шершавым.
— Я обратила внимание мистера Зерека на то, что ничего существенного не произошло, он имеет дело с мелкой бандой и сыграет негодяям на руку, если уедет, отказавшись от борьбы. Я уверена, они только этого и ждут.
— Наглецы!
— Я все же хотела бы, чтобы ты решил раз и навсегда, — холодно сказала Рита, — уезжаешь ты или остаешься? Такая неопределенность не может
— Я остаюсь.
После ленча все вернулись в гостиную. Зерек сказал, что им с Эмми нужно поговорить о делах, и мы с Ритой уединились.
— Итак, остается использовать мою игрушку.
— Мне по-прежнему это не нравится, Фрэнк.
— Выхода нет. Пойду приготовлю. Как только стемнеет, она выстрелит.
— Не лучше ли подождать отъезда Эмми?
— Нет. Я хочу, чтобы эта гадина струсила, чтобы и ей стало страшно. Сколько еще она будет ставить нам палки в колеса? На этот раз я докажу, что опасения Зерека имеют под собой реальную основу.
— А ты уверен, что никто не пострадает? А вдруг произойдет несчастный случай?..
— Не каркай.
Они все еще находились в гостиной, когда солнце спряталось за большую черную тучу. Стемнело. Я вывел машину из гаража: Зерек попросил Риту отвезти Эмми на вокзал. Мне он не позволял покинуть дом даже на пять минут.
Едва я пошел в гараж, Рита направилась в гостиную. Ее задача состояла в том, чтобы отвлечь их разговором, пока я управлюсь с реле времени.
Я остановил машину у ворот, проскользнул в сарай и взвел механизм — так, чтобы первый выстрел прозвучал чуть погодя, как я войду в дом.
Я кипел от злости и решил использовать весь барабан в револьвере. Все семь пуль влетят в окно, и если Зерек будет жив, а Эмми не заболеет от страха, я просто удавлюсь.
Быстро вернулся в дом и остановился возле двери гостиной, считая секунды. Я не хотел входить туда до первого выстрела, чтобы не получить шальную пулю. Я слышал их разговор и надеялся, что Рита отвлечет Зерека и Эмми подальше от окна.
Наконец раздался долгожданный выстрел, и вслед за тем послышался звон разбитого стекла. Эмми истошно завопила.
Я влетел в гостиную и заорал:
— На пол! Быстро!
Краем глаза я увидел Зерека и Эмми. Вцепившись друг в друга, они стояли возле камина. Свет погас. На четвереньках я пополз к ним. Раздался второй выстрел, и пуля прошла совсем близко. «Мы так не договаривались», — подумал я про себя и понял, что отдача от выстрела заставила ствол револьвера несколько изменить заданное направление. Теперь под угрозой была жизнь любого, кто находился в гостиной. Я ругал себя за то, что не смог это предусмотреть. Если бы я ограничился одним выстрелом, все было бы в порядке.
— Ложитесь на пол возле окон! — крикнул я, стараясь перекричать вопли Эмми.
Вновь выстрел. Полетели щепки: пуля попала в кресло. Зерек издал пронзительный крик, упал на пол и стал кататься, как пес, которому отдавили лапу.
— Идиот! — вдруг заорала в темноте Рита. — Трижды идиот!
Казалось, она сошла с ума от страха и ярости. Кровь застыла в моих жилах. Я рванулся к ней.
— Я говорила, что нельзя…
Моя ладонь закрыла ей рот. Рита попыталась укусить меня, но я надавил пальцами на щеки, затряс ее голову так, что зубы застучали.