Том 25. Молчание мертвецов
Шрифт:
— Во всяком случае, местные дамы выглядят раскрепощенными, — продолжал он, — а это хороший признак.
— Будь любезен заткнуться, — разозлился я, — мы приехали работать, а у тебя одни бабы на уме. А еще женатый человек!
— Не столько бабы, сколько бабки, — поправил он меня. — А лучше и то и другое вместе. Будь ты женат на Клэр, вел бы себя точно так же. Она когда-нибудь доведет меня до цугундера. Если бы не сексуальные приключения на стороне, я давно бы наложил на себя руки.
— Зачем же ты тогда взял ее в жены?
Берни
— Наверное, думаешь, я уже совсем сбрендил? Это Клэр соизволила взять меня в мужья.
В таких городках, как Уэлден, главное достоинство — все под боком. Через пять минут мы подкатили к «Шэдоу-отелю». Приземистое здание, втиснутое волей архитектора между какой-то конторой и скобяным складом, не произвело на нас большого впечатления. Гостиничный гараж находился на противоположной стороне. Мы поставили там машину и пересекли улицу с чемоданами в руках.
Пыльные пальмы в кадках, плетеные кресла и немытые плевательницы придавали вестибюлю затрапезный вид, а неопрятный пожилой администратор, крупный шнобель которого украшала сетка фиолетовых сосудов, никоим образом не способствовал популярности заведения.
— Что за дыра! — покрутил носом Берни. — Держу пари, что здесь водятся тараканы.
— А ты небось думал, что у нас в номере между орхидеями будут порхать бабочки? — ответил я в тон и направился к конторке администратора.
Я заказал два номера и сообщил, что мы остановимся, вероятно, на неделю.
— Свободные номера на втором этаже. Подойдет?
— Разумеется. Распорядитесь насчет нашего багажа и подскажите, где бар.
— Вторая дверь направо от вас, — показал он.
Бар немногим отличался от вестибюля. Те же пальмы, плевательницы и плетеные кресла. В узком длинном помещении было пусто, если не считать бармена, занятого изучением газеты. При виде посетителей, он торопливо ее отложил:
— Добрый вечер, джентльмены.
Это был высокий, крепко сбитый мордоворот с кирпично-красным лицом и осоловелыми, выцветшими глазами запойного пьяницы.
Я заказал два виски с содовой.
— Весело тут у вас, как в склепе, — заметил Берни, озираясь по сторонам. — Должно быть, основной контингент ваших жильцов трезвенники и язвенники?
— Просто еще рановато, — произнес бармен объясняюще. — А вы, значит, не трезвенники и не язвенники?
— Это уж как пить дать, — ответил я. — Случалось ли вам держать в руках «Криминал»?
— Это мое любимое чтиво, — сообщил он.
Допив одним глотком виски, я подтолкнул стакан к бармену. Берни последовал моему заразительному примеру и торопливо прикончил свою порцию.
— Повторите, пожалуйста, в той же пропорции, — обратился я к бармену. — Мы с приятелем здесь по заданию журнала «Криминал» расследуем исчезновение Фэй Бенсон. Припоминаете такую?
Стакан выпал из дланей бармена и разлетелся вдребезги. Он выругался и стал запихивать ногой осколки под стойку. Когда он закончил, я отметил, что кирпичный цвет его физиономии
— Кого вы сейчас назвали, не расслышал? — переспросил он, для пущей убедительности поднося ладонь к уху.
— Фэй Бенсон. Помните такую?
— Ну, помню, — он повернулся, чтобы приготовить нам следующую порцию виски с содовой. — Вы решили написать об этом?
— Да. Но только в том случае, если удастся нащупать свежий поворот в этом деле.
Бармен подвинул наполненные стаканы в нашу сторону и, опершись о стойку, стал протирать салфеткой и без того чистую посуду.
— Что это еще за поворот? — подозрительно спросил он.
— Пока не знаю! Мы только приглядываемся и пытаемся определить, с какого конца ухватить кончик клубка. Дело, согласитесь, прелюбопытное: почти раздетая девушка из костюмерной как сквозь землю провалилась. Как и куда она могла пропасть? Например, у вас имеется собственное мнение на этот счет?
— А почему я должен иметь собственное мнение? — нахмурился бармен.
— Вы знали девушку лично?
Он запнулся, затем, после некоторого молчания, глядя сквозь протертый стакан, нехотя выдавил:
— Время от времени она заходила сюда выпить, но знакомы мы не были.
— Она заходила одна?
— Да. Думаю, что здесь она искала общество.
— Не было ли у нее какого-нибудь приятеля? — я заподозрил, что мордоворот темнит. Я скорее ощущал, чем видел, внутреннее напряжение, нарастающее в душе бармена, а своей интуиции я доверял безгранично.
— Похоже, что не было. Она держалась от мужиков на расстоянии.
— Однако утверждать, что у нее нет хахаля, вы не можете, — уточнил Берни.
Бармен окинул его угрюмым взглядом:
— Кто ж ее знает, возможно… А что за нужда ворошить эту старую историю?
— Интересное дело, — хмыкнул я, — человек куда-то запропастился, а всем на это наплевать. Так вот, нашлась парочка стоящих парней, которая хочет в этом разобраться.
Бармен бросил на меня быстрый взгляд и сразу же отвел глаза. Но все же я успел уловить в них тревожное любопытство. Этот тип все больше и больше вызывал во мне интерес.
— Вы разве не в курсе, что Шерлок Холмс оставил практику исключительно из-за нас, — беззаботно нес Берни. — Ему и не снились дела, которые нам удавалось раскрутить. Сами порой удивляемся, какие мы башковитые. Когда копы не знают, что делать, зовут нас.
— В самом деле? Что ж, удачи вам с этой историей! — оборвал разговор бармен и, повернувшись спиной, направился в конец бара, где снова уткнулся в газету.
Допив виски, я крикнул:
— Не подскажете, где находится клуб «Флориан»?
— Прямо по пути к центру города, на правой стороне, — пробурчал бармен, не отрываясь от газеты.
Когда мы вышли из бара, Берни заметил:
— Ты обратил внимание, что этот тип не слишком-то приветлив?
— Да? Мне показалось, он просто напуган, — ответил я, задерживаясь у стеклянной двери.