Том 28. Исчезнувший мертвец
Шрифт:
В последний раз взглянув на себя в зеркало, Миднайт выдвинула ящик из шкафа и вынула оттуда черный шифоновый шарф. Она подошла ко мне, встала на колени и туго завязала шарфом мои глаза, закрепив узел на затылке.
— Слепой да не увидит, — весело сказала она. — Но слышать вы все еще можете. Вы дурак, лейтенант! Я подала Уэса Стюарта на блюдечке, а вы этим не воспользовались. Скоро вы умрете, и всем будет на это наплевать, кроме вас!
Ее каблуки простучали по полу, дважды скрипнула дверь, и щелкнул замок.
Никогда еще не было у меня такой долгой ночи. Я слышал шум голосов, трио, играющее свои номера, —
— Соскучились, лейтенант? — ласково спросила Миднайт. — Теперь уже недолго ждать, мы закрываемся через полчаса. Я только переоденусь и буду готова к нашему маленькому путешествию.
Ее каблуки вновь застучали к двери.
Время потеряло всякое значение. Трио больше ни играло, шум застольных бесед стих и сменился звоном стаканов и тарелок на кухне. Потом и эти звуки прекратились.
Затем дверь открылась, и я вновь услышал стук каблуков, сопровождаемый на этот раз тяжелыми шагами.
— Все готово, Эл, — весело сказала Миднайт.
Сильные руки схватили меня и понесли без всякого усилия. Миднайт шла впереди. Мы очутились на улице, и она открыла дверцу автомобиля. Человек, который нес меня, бросил меня на пол салона. Я сильно ударился головой о край сиденья, и из глаз у меня (в который раз) посыпались искры.
Завелся мотор, и автомобиль тронулся с места. Путешествие было недлинным. Автомобиль остановился, и меня опять понесли.
Несли меня долго, и, когда в конце концов положили, я почувствовал под щекой холодный и грубый камень.
— Мы оставим вас здесь примерно на час, — услышал я голос Миднайт. — Здесь вы никому не причините вреда, так что пойте и пляшите сколько вам угодно. — Она засмеялась своей шутке. — Затем мы вернемся и устроим великий финал: вашу встречу с Тальботом!
Открылась и закрылась дверь. Я пошевелил ногами, но ничего не почувствовал. Тогда я пополз по каменному полу, изо всех сил помогая себе ногами. Я полз до тех пор, пока моя рука не почувствовала влагу на полу. Может быть, они оставили меня на дне пустого плавательного бассейна, чтобы потом пустить сюда воду? Эта мысль не взбодрила, но придала мне сил, и я стал двигаться дальше. Вдруг мои ноги ударились обо что-то твердое. Мне стало больно. Я осторожно вытянул ноги и дотянулся до какого-то предмета. Он был твердым, гладким, и мои ноги соскользнули с него. Я подогнул под себя ноги и изо всех сил ударил в этот предмет. Звук раздался громкий и звонкий. Следовательно, предмет этот был из стали и имел закругленные края. Может быть, это был ящик, в который хотят меня затолкать, а может быть, просто водопроводная труба. И я стал бить по этому предмету ногами изо всех сил. Грохот стоял оглушительный. Очень скоро стало ясно, что, возможно, я больше никогда не смогу ходить: мои ноги меня не слушались. Я пытался придумать, как бы мне стучать одной ногой, давая другой отдых, когда дверь открылась и кто-то сделал один осторожный шаг. Я ударил по трубе еще раз.
Шаги приближались. Вскоре я почувствовал дыхание подошедшего ко мне человека. Затем мягкие прохладные руки прикоснулись к моему лицу и вынули изо рта кляп, а чуть позже сняли шарф с моих глаз.
— Эл Уилер! — медленно сказала Рена Лэндис. — Что за глупые игры ты затеял в нашем подвале?
Глава 14
— Любимая! — прохрипел я. — Ты та самая девушка, которая появилась в то самое время, в том самом месте.
— Хочешь прямо сейчас заняться со мной любовью? — Чуть склонив голову, она обдумывала свои слова несколько секунд. — Это должно быть оригинально.
— Не сейчас, детка, развяжи мне руки. Пожалуйста, скорее!
— Я слушала этот бэм-бэм до тех пор, пока не подумала, что сойду с ума, — сказала она. — Тогда я сошла вниз, чтобы узнать, в чем дело.
— Руки… хм-м!
— Я не знаю, стоит ли, — сказала она. — Ведь я тебя ненавижу. Ты же нарушил свое обещание сегодня.
— Но ты остроумно отомстила мне, любимая, — сказал я с терпением человека, одной ногой стоящего в могиле. — Позвонила в полицию и сообщила им, что Уэс Стюарт скрывается у меня в квартире.
Она восхищенно хихикнула:
— Я говорила тебе, что ты пожалеешь, помнишь?
— Конечно помню, — согласился я. — Поэтому у нас сейчас равный счет, детка. Пожалуйста, развяжи мне руки.
— Не знаю, — сказала она. — Мне надо подумать.
Она поднялась на ноги, и мой взгляд упал на ее бедро, белеющее в разрезе платья. И впервые в жизни при виде голого женского бедра мне захотелось только схватить и сломать его, и ничего больше.
— Я не хочу торопить тебя, детка, — сказал я, — но они могут вернуться с минуты на минуту. И когда это произойдет, то они меня убьют.
— Кто — они?
— Миднайт О’Хара и кто-то еще. Она сказала, что вернется через час, и этот час, наверное, уже на исходе — я совершенно потерял счет времени.
— Миднайт О’Хара? — переспросила она. — Эта женщина, которая владеет «Золотой подковой», где был убит Джонни?
— Совершенно верно, — ответил я. — Думаю, что они убили и Тальбота. А теперь собираются убить меня. И если они застанут здесь тебя, то и ты попадешь в нашу компанию.
— Даже не знаю. Мне еще надо подумать.
Я безнадежно огляделся. Это был винный погреб. Ряды ящиков стояли вдоль всех четырех стен, и два дополнительных размещались в центре.
Они положили меня между двумя центральными рядами, как будто мне было не все равно.
Внезапно Рена встала передо мной на колени и взглянула в глаза:
— Скажи, что ты жалеешь, что нарушил свое обещание сегодня и ушел от меня!
— Жалею, деточка, — взбодрился я. — Очень жалею!
Она вновь поднялась на ноги.
— Я думаю, что это очередная уловка! — обидчиво сказала она. — Я не верю тебе, Эл Уилер! Ты нарушил обещание!
Здесь спрятано тело Тальбота, — сказал я. — Они собираются зарыть его где-нибудь и мое тело вместе с ним. Если ты мне не веришь, обыщи погреб, и ты найдешь труп Тальбота где-нибудь неподалеку.
Она взглянула на меня с сомнением, но стала осматривать погреб. Затем ушла за ряды ящиков. Вернулась она значительно быстрее, чем я ожидал.
— Оно там, — сказала она. — Может быть, ты и не врешь, любимый…
Она вновь встала на колени и начала развязывать веревку на руках. Вдруг она наклонилась и наградила меня страстным, долгим поцелуем. Затем продолжила свое занятие.