Том 3. Лица

Замятин Евгений Иванович

Евсеич. Гос-споди, Никола-Угодник! Чиновные. Что? Что это?

Доктор – нагибается, глядит и провозглашает: «От чрезмерной ярости – лопнул»…

Происшествие пятое: «грехопадение и покаяние»

Княжьи палаты, острог, кабак. Но острог теперь украшен нежно-алыми розами, а кабак – белыми лилиями. Цветами увенчана также и полицейская будка. Кроме того, сооружен из цветов грот с будуарным фонтанчиком и соблазнительной кушеткой. Ночь, окна в палатах освещены, оттуда

слышна музыка. У входа – Квартальный и несколько Будочников. Поодаль группа глазеющих Глуповцев – с Пахомычем и Евсеичем. Дверь в палатах распахивается, оттуда выбегают одетые в маскарадные – очень вольные – костюмы, проносятся со смехом и криками, снова скрываются в палаты. Снаружи остаются: Казначей с Казначейшей, Садовая-Голова с Садовихой, Курицын-сын. Казначейша – одета по Ватто, костюм к ней очень идет. Казначей – Меркурием, с фиговым листком, с крыльями на пятках, в одной руке жезл, другой рукой – стыдливо прикрывает фиговый листок.

Казначейша(Казначею). Мучитель мой… опять он! Ну, кто, кто ты?

Казначей. Ка-казначей…

Казначейша. Боже мой… да запомни же: ты, идиот, – Меркурий.

Казначей. Я… я идиот Меркурий…

Казначейша. Так как же ты стоишь… ну?

Казначей становится на одну ногу – в позе Меркурия.

Казначейша. Вот… станешь перед ним так и скажешь ему…

Казначей. Ко… кому?

Казначейша. Ему – самому… нашему ангелу… Скажешь, что маркиза – сгорает и что только он может залить пожар.

Казначей. Пожар… Слушаю, матушка… (Уходит.)

На освещенном месте появляются Курицын-сын, Садовая-Голова и Садовиха. Садовая-Голова – во фраке с чужого плеча, рукава коротки. Садовиха – в современном, коротком – выше колен – платье.

Кур<ицын>-сын(Садовой-Голове). Поздравляю. Вы заметили, как он сам, батюшка наш, благосклонно смотрел на вашу супругу?

Садовая-Голова(Садовихе). Ну, если ты будешь еще перед ним голыми титьками трясти, я тебе… во! (Кулак.) Очень просто!

Садовиха. Маркиз… Митька, пользы ты своей не понимаешь.

Куриц<ын>-сын (Садовой-Голове). Да… Любовь к отечеству…

Садова я-Голова. Не тем местом она любит!

Курицын-сын. А каким же, по-вашему, любить?

Садова я-Голова. Я ей покажу, каким…

Курицын-сын. Тесс! (Уводит обоих.)

Пахомыч. Ну, братцы, до-ожили! При новом-то при батюшке – каждый день масленица!

Крамольник. Погоди: будет и великий пост. Вон: слышишь?

Издали – чуть слышна барабанная дробь.

Пахомыч.

Это… что же такое?

Крамольник. А вот как придет – тогда узнаешь, что такое…

Пахомыч. Да ты что стращаешь, что каркаешь? Крамольник!

Глуповцы. Бей Кррамо…

Куриц<ын>-сын(подбегает). Тсс… Вы, Головотяпы!

Пахомыч. Ваше курицсынство… да это не мы, это – Крамольники…

Курицын-сын. Как, опять они? Ну, чего, чего им, подлецам, еще надо? (Квартальному.) Если сам выйдет – береги его, ни на шаг от него не отходи… слышишь? Избави Бог что случится – ты в ответе…

Кварт<альный>.Слушссс…

Грустилов – выходит из палат с Пфейфершей; сзади у него, на мундире, крылья – не то ангельские, не то петушиные – и хвост.

Глуповцы. Сам… – Глядите: сам, сам… – Батюшка наш… – С крылышками…

Байбаков(мимо которого проходит Грустилов). А-а… Пахнет-то от него как… Видать – пищу легкую принимает.

Крамольники громко фыркают.

Куриц<ын>-сын (кидаясь к Глуповцам). Вон… вон отсюда… все!., пока целы…

Глуповцы уходят. Курицын-сын и остальные исчезают в неосвещенных углах, дабы не мешать самому. Один только Квартальный, непрестанно отдавая честь, на цыпочках идет сзади Грустилова.

Грустилов. Какая поэзия! Что за ночь, что за луна… с правой стороны… (Цитирует нечто высоко-поэтическое из Вертинского.) Какое неземное благоухание! (Наклоняется к корсажу Пфейферши.)

Пфейферша. Это – лориган. Я – грешница – я обожаю духи, цветы… и митрополита Введенского…

Грустило в. Цветы – дети земли… Я хочу подарить вам хотя бы такое дитя… (Нагибается за цветком.)

Квартальный – немедля кидается, срывает цветок и подает его.

Груст<илов> (Квартальному – с ласковым бешенством).Mon sieur agent, в ночное время вы можете не утруждать себя исполнением служебных обязанностей…

Кварт<альный>. Слушшссс… вашесство… (Отходит.)

Казначейша(подлетая к Квартальному). Ты что же – погубить его хочешь? Тебе это приказано? Чтобы ни на минуту не оставлял его!

Кварт<альный>. Слушшссс… (Снова следует за Грустиловым.)

Груст<илов> прикалывает цветок к корсажу Пфейферши.

Пфейферша. Нет, нет… оставьте меня… Я мечтаю только об одном: об уединенной келье…