Том 3. Повести. Рассказы. Стихотворения

Харди Томас

Из сборника

«СТИХОТВОРЕНИЯ О ПРОШЛОМ И НАСТОЯЩЕМ»

ОТЪЕЗД

(Саутгемтонские доки, октябрь 1899)

Прощальные марши сошли на нет, Корабль соленую воду грызет Столб красного дыма за горизонт Ушел, как последний самый привет; Острее разлуки не видел свет, И топот мужчин, всходивших на борт Теперь, как вопрос, над миром простерт: «Доколе, тевтон, славянин и кельт, Вы будете из-за распрей на смерть Таких посылать, ни за что губить, Когда сумеете преодолеть Вражду и соседей своих любить, А патриотизм перестанет быть Рабом и обнимет воду и твердь?» Перевод В. Корнилова

ОТПРАВКА БАТАРЕИ

Жалобы жен

(2-го ноября 1899)

I Что же тревожнее, что безнадежнее, Неосторожней солдатской любви! Мы милых выбрали, их у нас вырвали И на войну повезут корабли. II Как через силу мы шли рядом с милыми, Еле тащились сквозь ливень и мрак; Шли они гордые, нам непокорные, И приближал нашу боль каждый шаг. III Пушки

тяжелые, крупные, желтые, Словно животные, нюхали ночь, Спицы и ободы, длинные хоботы Даже глядеть на них было невмочь. IV В газовом призрачном свете на пристани, Бледные, мы целовали солдат С жадною, слезною, страшною просьбою: Честь уберечь, но вернуться назад. V Остолбеневшими были, ослепшими Мы, когда их уводили от нас. В горечи каждая помощи жаждала, Той же дорогой обратно плетясь. VI Кто-то растерянно крикнул: «Потеряны Наши для нас!..» Нет, Господня рука В муках и в горе им будет подспорием, Хоть коротка их стезя, хоть долга. VII Но до рассвета нас все же преследуют Их голоса в темноте… И опять, Полные ужаса, учимся мужеству, Чтобы с надеждой и верой их ждать. Перевод В. Корнилова

В ВОЕННОМ МИНИСТЕРСТВЕ

(Приклеивая списки убитых и раненых: декабрь 1899)

I Год назад я зашел в это место, где Барыши наживают, осведомиться, Может ли сердце Британии тише биться, Ведь ведут обстоятельства к маете И к немалой беде. II Здесь не падали в обморок год назад, Не рыдали родители, жены, дочки, В списках смерти для них не мелькали строчки; Смерть с природой еще не вошла в разлад, Мир и чист был и свят. Перевод В. Корнилова

РОЖДЕСТВЕНСКАЯ ПОВЕСТЬ^{6}

(Накануне Рождества 1899)

На юг от Дурбана фронт идет, Там солдат, соотечественник, гниет. Его тело искромсано вкривь и вкось, Его призрак срывает на ветре злость, И Канопус ночью пытает он: «Мирозданье радующий закон, Утвержденный на этой земле Христом, Почему оставлен, забыт потом? Смысла нет в привычке опять и опять „Anno Domini“ к годам прибавлять, Хоть их двадцать сотен почти прошло, Его дело пятнают, Ему назло». Перевод В. Корнилова

БАРАБАНЩИК ХОДЖ^{7}

I Он наспех в землю был зарыт Вдали от отчих мест. Ни гроба, ни надгробных плит Лишь голый вельд окрест И по ночам над ним горит Огонь нездешних звезд. II Он в Уэссексе, в родном краю, И не слыхал о том, Что значит буш, плато Кару И пыльный краснозем. Не видел этих звезд игру В безмолвии ночном. III Но юный прах его сгниет Средь глинистых полей, И древо южное взрастет Из северных костей, И новая звезда взойдет Во мгле чужих ночей. Перевод М. Фрейдкина

ДУШИ УБИТЫХ^{8}

(Декабрь 1899)

I Надо мною сошлись веки ночи. Вот я вышел на мыс. Я один. Рядом Рейс. Остров лыс и изрыт, в складках весь. Вместе с тишью и тьмой дух мне душу морочит, Тормошит мою мысль. II Ветра нет, спит простор океана, Спит в безветрии мыс, Тина спит вдоль земли, Травы дремлют, они проросли Из подводных глубин, где движением все обуяно, Где теченья сошлись. III И вдруг с Юга, но тихого тише, Так что занялся дух, Шелестение крыл Мотыльков исполинских; звук был Гладким, легким, какой ни за что не услышит Человеческий слух. IV И они устремились на скалы Среди мрака гор_я_, Потерявшие плоть, Не обнять эти призраки, хоть Мне на острове тотчас же видно их стало Под лучом фонаря. V Я услышал: «Домой», догадался: То шептала душа Душам, павшим в бою Возле тропика в дальнем краю, Подобраться неслышно я к ним постарался, Затаясь, не дыша. VI Мчался с Севера дух незнакомый И пылал он огнем, Бестелесным он был, «Вы солдаты мои?» — он спросил. «Да, — сказали они. — Мчимся к отчему дому, Там мы славу пожнем». VII Дух сказал: «Побывал я в отчизне, Чтут вас там и скорбят, Но не доблести чтут И о славе речей не ведут!» «Но ведь слава нам стоила жизни! Что же там говорят?» VIII «Вспоминают о ваших проказах, Будто то — чудеса; Ведь удел матерей Помнить шкодничества сыновей И молиться о том, чтобы души их сразу Приняли небеса. IX А отец — тот винит себя в горе: Зря не дал ремесло, Делу не обучил, Зря раздул его воинский пыл, Ведь от разных военных историй за море Мальчика занесло». X «Генерал, а любимые наши Нам, как прежде, верны?» «Что ж, иные скорбят, Нарядиться другие хотят В честь солдат, ну а третьи, те даже Новой страстью полны». XI «А как вдовы?» — вдруг кто-то сурово, Обреченно спросил. «Не о славе, увы, О размолвках и счастье любви Вот о чем причитают несчастные вдовы, Выбиваясь из сил». XII «Что ж, выходит, военная слава Меньше значит для жен, Чем семья и чем дом, И нас помнят и чтут в доме том Как мужей — не солдат, вот диковина, право, Я не слишком польщен. XIII Знал бы, не вылезал из могилы! Возвращаюсь назад!» Кто-то горько вскричал, Но товарищ ему отвечал: «Знать, что нас не за славу семья полюбила, Мне милей во сто крат!» XIV Улетали солдатские души, Надвое разделясь; Те, что в бытность свою Больше славы любили семью, Те — домой; те, которым в семье было хуже, Понеслась эта часть XV К океану и над океаном Вдруг зависла на миг; Видя Рейс, видя мыс, Мириады их бросились вниз, В этом месте забвения душ окаянном Океан принял их. XVI А избравшие родину души Быстро мчались к семье, Как на Троицу вихрь, В небе стихло жужжание их, Но печаль океана не сделалась глуше И осталась во мне. Перевод В. Корнилова

ЖАВОРОНОК ШЕЛЛИ^{9}

(В окрестностях Легорна, март 1887)

В слепом далеке безо всяких мет В забвенье покоится жалкий прах Того существа, что воспел поэт В необыкновенных своих стихах. Когда-то с полей прогоняя сон, Тот жаворонок звенел, паря В дневной синеве, и не знал, что он Бессмертен — поэту благодаря! Он жил незаметно, как все, и вот Однажды в глаза ему прянул мрак Невзрачным комочком упав с высот, Он умер — неведомо где и как. Быть может, теперь он лежит в траве На этом холме, иль у той межи, Иль там в изумрудной густой листве, Иль в этих колосьях поспевшей ржи? Найдите его! Безымянный певец Достоин иного! О, феи, пора Доставить сюда драгоценный ларец Из золота, жемчуга и серебра! Откроем и снова замкнем на замок Бесценный ларец, чтоб навек сохранить Святые останки того, кто помог Поэту гармонию приворожить! Перевод Д. Веденяпина

К ЖИЗНИ

О, Жизнь, до чего ж томит Меня твой понурый взор, Твой вечно унылый вид, Таящий немой укор. Твои слова о Судьбе Известны мне наперед, И здесь у меня к тебе Давно особенный счет. Но разве нельзя хоть раз Соври, притворись, сыграй! Представить, что мир у нас Опять превратился в рай! И, может быть, — я готов, Вдыхая сладкий дурман, Я сам бы в конце концов Поверил в этот обман! Перевод Д. Веденяпина

К НЕРОЖДЕННОМУ РЕБЕНКУ БЕДНЯКА

I Не бейся, сердце, затаясь, Хотя манит рожденья час, Спи долгим сном: Тебе судом Одни мучения даны, И страха песнопения полны. II Послушай: род людской наш плох, Добро исчезло, смех заглох, Надежды нет И веры свет Погас, нет дружбы и любви, И не исправишь мир, хоть в нем живи. III Когда б меня ты слышать мог, Когда б не естество, не Бог Ты мог решить: Жить ли, не жить, Я б все сказал про этот свет, А ты бы к нам явился или нет? IV Однако ни к чему намек, Тебе пока что невдомек, Кому талант От роду дан, Без знания ты в жизнь войдешь, Где кровь с огнем бросают страны в дрожь. V О, как бы, милое дитя, Хотелось уберечь тебя От злых угроз, От бед, от слез, Но слаб и беден я, как ты, И трудно нам уйти от маеты. VI Что ж, выходи на свет из тьмы, Как безрассудно вышли мы, Давай живи В трудах, в любви И в здравье! Обрети друзей И радости, что обошли людей! Перевод В. Корнилова

К ЛИЗБИ БРАУН^{10}

I Ох, Лизби Браун, Где нынче ты? Там солнца свет Или беды Печали нет? Как, Лизби Браун? II Ты, Лизби Браун, Была смела И всех, смеясь, Сразить могла Игрою глаз, Да, Лизби Браун! III Мне, Лизби Браун, Нет, не найти Волос рыжей, Круглей груди, Лица свежей, Нет, Лизби Браун! IV Но, Лизби Браун, Мне стала ты Лишь дорогой, Сорвал цветы Не я, другой, Жаль, Лизби Браун! V Что ж, Лизби Браун, Ты так быстра, А я так вял, Таил я страсть, А он пылал, Так, Лизби Браун? VI О, Лизби Браун, Собой хорош Был твой супруг!.. Зачем ты все ж Исчезла вдруг, А, Лизби Браун? VII Вмиг, Лизби Браун, Ты расцвела, А я не знал. Ты мимо шла Не подозвал, Зря, Лизби Браун! VIII Я, Лизби Браун, Сам прозевал Тебя: был глуп, Не целовал Прекрасных губ, Да, Лизби Браун! IX Речь, Лизби Браун, Обо мне Начнут с тобой, Ответишь: «Не Знаком такой» Так, Лизби Браун! Перевод В. Корнилова