Том 4. Пожиратели огня (с илл.)
Шрифт:
— Негодяй, он попытается теперь завладеть «Ремэмбером»!
Но он тотчас же успокоился, вспомнив, что внешний механизм большого судна был совершенно иной, чем механизм малых судов. Тем временем на поверхности озера снова появился «Лебедь», а вместе с ним и «Оса». Теперь Джонатан понял, зачем Иванович опускался на дно: он хотел похитить у него на глазах и второе судно. Если бы люди могли умирать от бессильного гнева, то Красный Капитан, наверное, умер бы в этот момент.
Тем временем оба воздушных судна плавно поднялись
Джонатан Спайерс впивался ногтями себе в грудь; то, что он испытывал в эти минуты, не поддается описанию.
— Клянусь, — воскликнул он, — что, если когда-нибудь этот негодяй попадется в мои руки, я заставлю его испытать во сто раз худшие мучения! Он издевается теперь над моим бессилием… Но что же делает Джильпинг? О, я отдал бы двадцать лет моей жизни за то, чтобы «Ремэмбер» был теперь в моих руках, хотя бы всего только на один час!
— Как вы думаете, — спросил Оливье, — вернется он сюда еще раз в эту ночь?
— Несомненно! — отозвался Спайерс. — Он отлично знает цену времени, и если отсрочил на несколько минут свое мщение, то только для того, чтобы больше и полнее насладиться им. Вероятно, «Лебедь» уже израсходовал весь свой запас электричества на уничтожение «Надежды», а «Оса» не была еще готова. Теперь потребуется около часа, чтобы зарядить аккумуляторы обоих судов; через этот промежуток времени он и вернется, чтобы довершить свое дело уничтожения и разрушения. Запоздай он всего только на сутки — и мы были бы спасены. Мой бедный «Ремэмбер», бедные мои товарищи! — И, закрыв лицо руками, Красный Капитан заплакал, как дитя.
— Если бы мы предупредили нагарнуков, то, быть может, нам удалось бы помешать ему! — заметил Дик.
— О нет! Это повлекло бы за собой только еще большее число жертв! — проговорил капитан.
В этот момент перед ним точно из-под земли вырос туземец и шепнул ему на ухо: «Иди, Воанго ждет тебя!»
Так называли нагарнуки, по старой памяти, Джильпинга.
Капитан сразу повеселел: в этих двух словах ему почудился луч надежды.
— Подожди, я сейчас иду за тобой, — ответил он туземцу также шепотом, а затем, обращаясь к остальным, громко заметил: — Если вы дорожите жизнью, то пусть никто не уходит отсюда до тех пор, пока я не вернусь!
— А куда вы идете? — спросил граф.
— Попытаться спасти всех вас! — сказал капитан и исчез в кустах, где его поджидал нагарнук.
IV
КРАСНЫЙ КАПИТАН БЫСТРО ПРОБИРАЛСЯ по кустам вслед за проворным и привычным туземцем и, спустившись с холма, вдруг услышал знакомый голос:
— Простите, капитан, что я побеспокоил вас; но я думал, что вам будет приятно совершить маленькую прогулку!
— Что вы хотите сказать? — спросил капитан.
Но вместо ответа почтенный проповедник затянул своим гнусавым голосом Шестьдесят пятый псалом.
— Бога ради, — воскликнул Спайерс, — скажите, что значит эта шутка?
— Я вовсе не шучу; я думаю, что вы никогда не слыхали мелодию этого псалма на кларнете! — отвечал Джильпинг.
— Побойтесь Бога! — умоляюще проговорил капитан.
— Ну, ну… пойдемте… Вы, пожалуй, правы, и нам нельзя терять времени. Садитесь позади меня на моего осла. Это очень смирное и кроткое животное, привычное к музыке, и ему будет очень приятно везти нас обоих, я в этом уверен!
Не зная, что ему делать и положительно теряя голову, несчастный Джонатан Спайерс счел за лучшее беспрекословно подчиниться оригинальному англичанину.
— Прекрасно! — продолжал тот, — вот так, надеюсь, вам хорошо сидеть. А ты, нагарнук, возьми повод и веди нас! — добавил он, обращаясь к туземцу.
Когда они тронулись в путь, Джильпинг достал свой кларнет и принялся услаждать слух капитана музыкой Шестьдесят Пятого псалма. Звуки церковного пения, плавные и протяжные, будя ночную тишину, приводили в неописуемое удивление бедных ара, зеленых попугайчиков, а также какаду, нарушая их мирный сон.
Джонатан Спайерс тем временем молил Бога, чтобы он дал ему силы удержаться от преступления: ему хотелось задушить Джильпинга, чтобы прекратить его музыкальные излияния.
Между тем почтенные проповедник, окончив псалом, тщательно разобрал и сложил свой инструмент в футляр, а затем, обернувшись к своему спутнику, сказал:
— Кстати, капитан, я пришел к убеждению, что можно попытаться поднять наше судно и с помощью менее сложного механизма, чем я первоначально думал!
— Что вы хотите сказать? — спросил капитан.
— Да, это очень просто! Я обещал вам окончить эту историю к сегодняшнему вечеру, но, видя, что ваш «Ремэмбер» нужен вам сейчас же, решил позвать своего осла Пасифика.
— Мистер Джильпинг! — воскликнул капитан, едва сдерживаясь.
— Вы понимаете? Да, я позвал Пасифика и сказал ему тихонько, потому что он ужасно не любит, когда с ним обращаются резко: друг мой, нам необходимо быть ровно в десять минут на прииске!
— Мистер Джильпинг! — снова воскликнул капитан умоляющим тоном.
— Что? Вы больны? Нет!.. Прекрасно, так я продолжаю; мы отправились с ним на прииск; я шел рядом, так как когда нам надо спешить, то мы быстрее идем пешком. Ровно в десять минут мы были на прииске; люди не прекращали работы, и иголки работали быстро и хорошо!
— Иголки? — переспросил капитан.
— Ну, да, иголки — парусный холст лежал грудами.
— Парусный холст? — повторил капитан.
— Ну, да… ведь не думали же вы, в самом деле, что я его построю из дерева! — и англичанин громко расхохотался.