Том 5. Пьесы 1867-1870
Шрифт:
Мальчик из кофейной подает шампанское и стаканы.
Васильков. Пожалуйте, господа, покорно прошу.
Все берут стаканы.
Телятев. За успех! Хотя вероятности очень мало.
Глумов. За хлопоты, а успеха не будет.
Кучумов. За какой успех?
Глумов. Хочет жениться на Чебоксаровой.
Кучумов. Да как это возможно! Да, наконец,
Телятев. Твоего позволения и не спросят.
Васильков. Угодно три тысячи пари? Я один держу против троих, что женюсь на Чебоксаровой.
Кучумов. Я никогда не держу пари.
Глумов. Я бы и держал, да денег нет.
Телятев. А я боюсь проиграть.
Васильков. Ха, ха, ха! Господа москвичи! Вы струсили! Так зачем же было смеяться! Идет, что ли, начистоту? Вот три тысячи. (Вынимает деньги, все кивают отрицательно.)Вино развязало мне язык. Я полюбил Чебоксарову и женюсь на ней непременно. Что я сказал, то и будет, я даром слова не говорю. Поедемте ужинать.
Действие второе
ЛИЦА:
Чебоксарова.
Лидия.
Кучумов.
Телятев.
Васильков.
Глумов.
Андрей.
Богато меблированная гостиная, с картинами, коврами, драпри. Три двери: две по бокам и одна входная.
Васильков ходит взад и вперед, из дверей налево выходит Телятев.
Телятев. Я думал, что ты давно уехал. Что же ты нейдешь к дамам? Не хватает храбрости?
Васильков. Все мое несчастие, что я не умею поддерживать разговора.
Телятев. Какое тут уменье! Не нужно только заводить, особенно после обеда, ученых споров. Говори, что в голову придет, лишь бы только была веселость, остроумие, легкое злословие, а ты толкуешь об усеченных пирамидах, о кубических футах.
Васильков. Я уже теперь обдумал один веселый анекдот, который хочу рассказать.
Телятев. Так иди скорее, пока не забыл.
Васильков. А ты куда же торопишься?
Телятев. Меня Лидия Юрьевна за букетом послала.
Васильков. О, я вижу по всему, что ты мой самый опасный соперник.
Телятев. Не бойся, друг! Кто в продолжение двадцати лет не пропустил ни одного балета, тот в мужья не годится. Меня не страшись и смело иди рассказывать свой анекдот.
Васильков уходит в дверь налево; оттуда же выходит Глумов.
Телятев и Глумов.
Глумов. Этот еще здесь? Каков гусь!
Телятев. Я и теперь держать не стану.
Глумов. Однако он тогда, в купеческом, ловко нас обработал. Хорош Кучумов! Говорил, что двенадцать тысяч накануне выиграл, а тут шестьсот рублей отдать не мог. В первый раз человека видит и остался должен… Ты куда?
Телятев. На Петровку.
Глумов. Поедем вместе.
Уходят. Входят Кучумов и Надежда Антоновна.
Кучумов и Надежда Антоновна.
Кучумов. Мuta d'accento e de pensier… [6]
Надежда Антоновна. С некоторых пор я только такие известия и получаю.
Кучумов. Хм, да… Неприятно! E de pensier…
6
Меняет выражение и мысли…
Надежда Антоновна. Что ни день, то и жди какой-нибудь новости в таком роде.
Кучумов. Но что же он там делает, ваш муж? Как же это так… допустить?.. Не понимаю. Наш брат, человек со смыслом…
Надежда Антоновна. А что ж он сделать может! Ведь вы читали, что он пишет: неурожай, засуха, леса все сожжены на заводе, а от завода каждый год убыток. Он пишет, что ему теперь непременно нужно тысяч тридцать, что имение уж назначено в продажу.
Кучумов. Да что ж он, чудак…Разве у него мало знакомства! Да вот я, например… Вы ему так и напишите, чтоб он ко мне адресовался прямо. Мuta d'accento…
Надежда Антоновна. Ах, друг мой! Я всегда была в вас уверена.
Кучумов. Ну, да что такое, что за одолжение! По старому знакомству, я рад… Что для меня значит…
Надежда Антоновна. Григорий Борисыч, но… ради бога… Я откровенна только с вами, а для других мы пусть останемся богатыми людьми. У меня дочь, ей двадцать четыре года; подумайте, Григорий Борисыч!
Кучумов. Конечно, конечно.
Надежда Антоновна. Нам надо поддерживать себя… Пока еще есть кредит… но немного. Подойдет зима; театры, балы, концерты. Надо спросить у матерей, чего все это стоит. У меня Лидия ничего и слушать не хочет, ей чтоб было. Она ни цены деньгам, ни счету в них не знает. Поедет по магазинам, наберет товаров, не спрашивая цены, а потом я по счетам и расплачивайся.
Кучумов. А женихов не предвидится?
Надежда Антоновна. На ее вкус трудно угодить.