Том 6. Дураки на периферии
Шрифт:
Бьет себя кулаком по груди:
— Нельзя! Финиш! Люби паровоз.
Москва. Под вечер. Фасад того дома, где живет Катя Бессоне.
Прохаживается Неверкин, глядит по этажам вверх, свистит губами трижды.
В окне на четвертом этаже открывается форточка, оттуда высовывается рука, рука машет приветствие, и затем кисть руки складывается в кукиш.
Неверкин глядит туда, напевает тихо «Как родная меня мать…», а конец куплета поет громко, поднимая
— Без тебя большевики обойдутся!
Катя высовывает голову из форточки; она стоит за стеклом ногами на подоконнике, кричит оттуда:
— А ты — тоже без меня обойдешься?
— Ну, конечно! Какая разница!
Катя: — Погоди, не обходись! Я сейчас выйду к тебе!
Неверкин (самодовольно): — Да то-то!
Катя и Неверкин сидят на скамейке, около цветника.
Светит вечернее солнце на небе и освещает щеку Кати и ухо ее, в котором висит небольшая золотая серьга с синим камнем.
Катя печальная.
Неверкин держит одну ее руку.
Катя: — А тебе они очень нужны?
Неверкин: — Вопрос!! Терпенья нету — вот как нужны!
Катя: — Тогда бери…
Приближает к Неверкину свое лицо.
Неверкин вынимает из ее ушей маленькие золотые сережки.
Катя медленно говорит Неверкину, когда он действует в ее ушах:
— Ведь это твой подарок… Я любила их…
Неверкин: — Обойдешься так! Люби меня духовно…
Прячет серьги к себе в карманчик пиджака, завернув их в бумажку.
Катя молча следит за ним; потом:
— Ты их другой невесте подаришь!
Неверкин (вставая): — Вопрос!! А хотя бы и так… Ну, пока!
Уходит, не подав руки.
Катя остается сидеть одна на скамье.
Она глядит вслед Неверкину пустыми глазами.
В глазах ее скапливаются слезы; она борется с ними, морща лицо.
Невдалеке от нее на дорожке появляются почтальон и кондукторша без своих сумок; они идут под руку, прогуливаясь.
Они против скамьи, где сидит Катя.
Почтальон бдительно разглядывает Катю.
Почтальон: — Горе есть на свете: надо меры принимать…
Проходят оба.
Катя одна; она как спящая с открытыми глазами.
Она пробует мочки своих ушей, где висели серьги.
Она встает, глядит на небо, — там белые горы облаков, освещенные вечерним солнцем, простое голубое пространство.
Катя идет по садовой дорожке.
На выходе из сада — лоточница; в лотке, в сластях роются почтальон и кондукторша.
Появляется Катя.
Почтальон видит ее.
Катя равняется с ними.
Почтальон (Кате): — Обсохни глазами, дочка…
Катя останавливается
Почтальон: — Пойдем с нами в кино улыбаться…
Катя (равнодушно): — Пойдемте.
Шагают трое: почтальон посредине ведет под руки двух дам.
Вестибюль кино: многолюдство, касса, на кассе надпись — «билеты остались по 4 рубля».
Группа: почтальон, кондукторша, Катя.
Почтальон роется в кошельке, считает свои деньги; говорит:
— Не хватает.
Катя: — Я сейчас…
Быстро отходит от них.
Кабинет Безгадова. Безгадов за столом.
Стук в дверь:
— Войдите.
Входит Катя.
Безгадов встает.
— Опять вы?! Вы эту картину уже видели.
Катя молча стоит.
Редкие слезы выходят из ее глаз и текут по лицу.
Катя: — Мне интересно…
Безгадов: — Пожалуйста.
Пишет пропуск.
Подает ей пропуск.
У Кати льются слезы.
Безгадов: — Что с вами?
Катя закрывает лицо руками.
Безгадов бросается к ней.
Катя: — У меня серьги вынули из ушей…
Безгадов гладит ее по голове; утешает:
— Я вам другие куплю.
Обнимает ее.
Катя, держа руки на лице, раздвигает пальцы — таким образом, что может глядеть, и глаза ее видны; она смотрит на Безгадова.
Катя: — Вы меня правда сразу тогда полюбили?
Он слегка раздвигает ей кисти рук на ее лице и целует в губы.
Катя: — А я сразу не могу, я постепенно…
Дверь тихо приотворяется, появляется Степан, за ним почтальон (почтальон остаётся в дверях наблюдателем).
Безгадов и Катя стоят в объятиях.
Степан: — Папа! Это чья тетка?
Безгадов (опомнясь, отстраняясь от Кати): — Ты зачем сюда пришел?
Степан: — Кино смотреть по блату. Дай мне билет без денег.
Безгадов пишет ему пропуск.
Катя пытается погладить Степана по голове.
Степан отводит ее руку.
Почтальон: — Фу ты, странность какая!..
Безгадов в ужасе глядит на почтальона:
— Ты кто?
Почтальон: — У Алексея Иваныча работаю: служащий связи, член профсоюза…
Скрывается за дверью.
Степан уходит, взяв пропуск.
Катя: — Это… ваш сын?
Безгадов: — Нет, так… один чужой чертенок!
Катя садится на стул.
— Скучно… Хочется чего-то…
Безгадов, подходя к ней, кладя ей руку на плечо.
— Ну чего же?
Катя, сразу припадая к нему, пряча лицо:
— Вечной любви…
Безгадов, невнимательно лаская ее: — Ничего. Это можно.