Том 6. Дураки на периферии

Платонов Андрей Платонович

Сестра склоняется к голове Иванова, оправляет ему подушку и гладит ему лоб.

Ольга сидит у окна пустой дощатой комнаты — в прежнем положении. На подоконнике цветок. Ольга трогает рукой сухие стебли цветка.

Ольга. Как бы я хотела быть сейчас возле него — хоть недолго, хоть дотронуться только до его руки, до его лица… Что с ним сейчас, живой он или мертвый?.. Может быть, один холодный ветер касается его лица!

Ольга встает, полная ужаснувшего ее воображение образа мертвого мужа. Раздается

протяжный гудок электростанции, и с краткими паузами он повторяется несколько раз. Ольга в тревоге прислушивается и выходит из жилища.

Дорога из поселка к электростанции. Слышен напряженный гул работающих котлов и турбогенераторов. По дороге идут люди, в полусумраке видны их силуэты — человек пять-шесть, все женщины, закутанные в шали и платки. Еще раз звучит протяжный, прерывающийся гудок электростанции.

На дорогу выходит Ольга. Она спрашивает у одной женщины, — Софьи Ивановны, — идущей к станции: — Отчего гудит гудок? На фронте что-нибудь случилось?

Софья Ивановна. А ты откуда сама-то? Только приехала, что ль?

Ольга. Приехала… А что случилось?

Софья Ивановна. Если все будем только ездить взад-назад, да без дела мотаться, так оно всякое может случиться…

Ольга идет рядом с женщиной.

Ольга. Чего вы сердитесь, я только из вагона вышла…

Софья Ивановна. А мужика-то при вещах, что ль, оставила? Где он у тебя, чего одна ходишь?

Ольга. А твой где — на печке лежит или в колхозе дояркой служит?

Софья Ивановна. Эка, вострая!.. Мой — на фронте!

Ольга. Пишет чего?

Софья Ивановна. Нету, перестал чего-то, давно писем уже не получали.

Ольга. И мой не пишет.

Ольга приостанавливается. Софья Ивановна, также приостановившись, берет Ольгу за руку и увлекает ее за собой.

Софья Ивановна. Пойдем-пойдем. Уголь разгружать пойдем, слыхала — станция гудком народ звала.

Ольга. Слыхала… Я потом приду, я к детям сначала схожу.

Софья Ивановна. Эва, откуда дура такая неладная к нам прибыла!..

Ольга. Сама ты неладная!..

Софья Ивановна. Машины-то встанут на станции, тебя ждать не будут! А от них и заводы встанут, а на заводах пушки, танки и пули делают, а ты письма ждешь!.. Нету тебе письма, и мне через тебя не будет! Побьют немцы наших мужиков, и нечем им оборониться!.. Иди теперь к семейству, сиди при нем сиднем, пока дети через тебя сиротами не станут!..

Софья Ивановна уходит прочь вперед и Ольга остается одна на ночной дороге. Протяжный гудок электростанции.

Ольга уходит в обратную сторону к своим детям. Внутренность товарного вагона, теплушки. У горячей печки

сидит Бабушка. Вагон спит, дети бормочут во сне.

Бабушка. Ушла — и нету. Ушла — и нету… Эх, беззаботная головушка!

Из глубины вагонных нар выходит Степан и появляется возле Бабушки, потягиваясь, гримасничая, делая те нелепые, наивные, очаровательные жесты и движения, которые свойственны его переломному возрасту, меж детством и юностью, — то есть, отдельные члены его тела — руки, ноги, голова, туловище — действуют и двигаются как бы не согласованно, а каждый сам по себе.

Степан. Бабушка, а где мама? Бабушка. А демон ее знает — где мама твоя!

Степан. А демон где??? дай пожевать чего-нибудь! Скоро там утро-то будет?..

Бабушка. Вот утро будет, тогда и пожуешь… Ты вчера весь день жевал!

Степан. А ты вчера целый пузырь витаминов выпила!

Бабушка. Ну что ж — это лекарство такое… Ступай на станцию — посмотри, где мать заблудилась.

Степан. Ну — дай! Бабушка. Я тебе дам вот, дам!!

Петрушка и Настя выползают из яруса нар.

Петрушка. Бабушка, ты чего ему даешь?

Настя. И нам кушать давай, мы тоже захотели… Бабушка, а где наш дом, я домой хочу!

Бабушка. Ну, идите, идите все сюда… Иди, Настенька!..

Бабушка ласкает Настю.

Бабушка(Степану). Открой, что ль, банку с овощными консервами, пожуйте маленько.

Степан. Чего ее открывать — там витаминов нету. Лучше я сала отрежу.

Степан достает из-под нар чемодан, открывает его и начинает там орудовать, а Петр и Настя склоняются над чемоданом в детской алчности.

Раскрывается дверь вагона, и в вагон по стремянке поднимается мать — Ольга.

Бабушка. дали квартиру-то?

Ольга. дали, мамаша. Квартира хорошая. (Сыну). Степушка, пойдем со мной, ты мне поможешь. Одевайся потеплее и меховые рукавицы возьми.

Степан. А куда? Я есть захотел…

Ольга(сурово). Скорее, я говорю! Потом поешь. (К Бабушке). Мама, уложи детей…

Степан стаскивает с нар свою куртку, недовольно бормоча на мать.

Мощный паровоз толкает сзади в упор состав с платформами, груженными углем.

Этот же состав стоит на подъездном пути возле котельной электростанции. Народ — женщины, подростки и старики подымаются с лопатами на платформы.

На одну платформу залезает Ольга и ее сын, Степан. Виден фронт работ (или часть его), подсвечиваемый прожектором или сильными лампами, — пелена поземки то застилает фронт работ, то проходит и тогда ясно видны люди на платформах, быстро разгружающие уголь лопатами.