Том 6. Дураки на периферии
Шрифт:
Второй, громящий, тупой удар. Паровоз опять отлетает несколько вперед. Дистанция между буферами паровоза и вагоном — два-три метра.
Ольга точно и мгновенно манипулирует управлением: закрывает регулятор, пускает песок под колеса, дает реверс назад, открывает регулятор на полный ход и ведет кран паровозного тормоза на все его открытие. Машина на мгновение стала вмертвую, словно уперлась на месте. Ольга отпускает кран тормоза и дает регулятор на себя и снова от себя, открывая полный пар. Колеса быстро вращаются назад, истирая с огнем песок
Состав прет на паровоз в упор. Глухой грохот. Тендер паровоза сдвигается с места и налезает на кабину паровоза. Кабина сплющивается, сжимается. Колеса паровоза перестают вращаться, и паровоз ползет немного юзом, бандажи его визжат от сухого трения по рельсам, из-под бандажей летят искры. Клапан баланса на котле взрывается паром, и пар гремит наружу.
Все остановилось в покое. Передний вагон слепого состава, надавивший на паровоз, уцелел. У него лишь окончательно смято сцепное устройство и согнута передняя балка или брус рамы, которыми он налез на тендер; из тендера льется вода.
К паровозу подбегает лейтенант. Это Сергей Иноземцев и с ним группа красноармейцев. В кабину паровоза войти нельзя: тендер вдвинулся в кабину и закрыл вход. Сергей сбрасывает с себя шинель на траву и влезает на будку через котел. За ним следуют двое красноармейцев. Сергей и красноармейцы вскрывают крышу будки шанцевым инструментом и сбрасывают железо крыши вниз.
Сергей спускается внутрь будки и вскоре выбирается оттуда через крышу будки, прижав к себе Ольгу. Два красноармейца подхватывают Ольгу из рук командира и осторожно спускаются с ней через котел в боковую галерею машины. Возле паровоза четверо красноармейцев держат врастяжку шинель. Двое красноармейцев осторожно опускают Ольгу на шинель.
Сергей быстро спускается с паровоза и командует:
— Фельдшера сюда!
Из группы красноармейцев выступает фельдшер.
Сергей предлагает ему:
— Окажите раненой помощь.
— Есть.
Фельдшер склоняется над Ольгой. Красноармейцы помогают фельдшеру. Фельдшер быстро осматривает Ольгу, бинтует ей голову и руку.
— Первая помощь оказана, товарищ лейтенант, — докладывает вскоре фельдшер.
— Что она, опасно покалечена, товарищ Евтушенко? — спрашивает Сергей.
— В полевых условиях трудно установить, товарищ лейтенант. Сердце у нее хорошего наполнения.
— Хорошо, — говорит лейтенант и громко командует всем красноармейцам:
— Двое остаются здесь, у паровоза! Остальные — бегом назад к станции. Первые четверо несут раненую, затем передают ее с рук на руки новым четверым людям, а те — следующим! Все.
Четверо красноармейцев, державших шинель с Ольгой, быстро пошли, унося забинтованную Ольгу в ту сторону, откуда приехали; шаг их нарастает, и вот они уже бегут легким, осторожным шагом, не тревожа Ольгу, не раскачивая шинели. А впереди этих четверых красноармейцев видно, как быстро бегут вперед, удаляясь, растянутой цепью еще человек двадцать красноармейцев, но из этих удаляющихся красноармейцев
Первые четверо бегут с Ольгой, лежащей на шинели; рядом с ними бежит лейтенант Иноземцев, чутко следя за Ольгой.
Первые четверо красноармейцев добежали до новых четверых. Новые четверо бегут несколько секунд параллельно первым четверым, приноравливаются и с ходу, с бегу перехватывают концы шинели у первых четверых, продолжая бег. Лейтенант Иноземцев по-прежнему бежит со второй четверкой, наблюдая за Ольгой.
Перрон вокзала. На перрон прибегают четверо запыленных красноармейцев, несущих Ольгу. Появляется дежурный по станции, с ним врач и сестра. Дежурный отворяет им дверь, врач и сестра проходят в комнату.
Появляется Иван Иванович Иноземцев. Он обращается к дежурному:
— Это что?
— Происшествие, — сообщает дежурный. — Аварийный состав вел механик Арчапов.
Иноземцев — к сыну.
— Сережа, она жива? Здравствуй.
— Она дышит, отец. Здравствуй.
Они подают друг другу руки.
Иноземцев:
— Арчапов?! Это я виноват!
— Сами всех возить не управитесь, Иван Иванович, — говорит дежурный. — Чем вы виноваты? Никто не виноват!
— Врешь, виноватые найдутся!.. А возить есть кому. — Он делает жест в сторону закрытой двери: — Вон механик лежит!
Отворяется дверь, показывается медицинская сестра:
— Кто здесь Сергей Иноземцев?
— Я, — отзывается лейтенант.
— Пожалуйте сюда.
— Слушаю.
Сергей уходит за сестрой.
Соседняя комната. На диване лежит Ольга. Около нее врач. Голова ее забинтована свежим бинтом. Ольга покрыта одеялом до подбородка. Она улыбается навстречу Сергею и глядит на него ясными глазами.
Она говорит:
— Здравствуйте, Сергей.
Сергей склоняется к Ольге:
— Здравствуйте, Оля. Вы хотели меня видеть?
— Да… Я хотела вас спросить — красноармейцы все живы?
— Все живы и здоровы и благодарят вас. Спасибо. Кого вы хотите еще видеть?
— Юшку. Приведите его, — просит Ольга.
— Слушаю, — и Сергей поворачивается, чтобы уйти.
— Обождите. Потом пойдете.
Сергей остается. Доктор встает.
— Сестра, — говорит врач, — вы побудете здесь, а я скоро вернусь. Я за своим инструментом домой схожу. Ничего опасного у нее нет…
Около закрытой двери стоят в ожидании Иноземцев-отец, красноармейцы и дежурный. Дверь открывается. Выходит врач.
Иноземцев обращается к врачу:
— Доктор, она будет жить?
— Будет, конечно.
— А сколько?
— Что — сколько?
— Сколько, этого, времени она будет жить — может, недолго?
Краткое недоумение. Врач удивлен, но он понял вопрос и улыбается.
— Она всегда будет жить, — отвечает он и удаляется.
— Иван Иванович, а она вам кем же приходится? — интересуется дежурный.