Том 6. Дураки на периферии
Шрифт:
Климчицкий (сурово). Адъютант!
Ростопчук. Я вас слушаю, товарищ генерал.
Климчицкий. Чаю для Любовь Кирилловны, сто граммов бойцу Аникееву — распорядитесь через вестового…
Ростопчук выходит для распоряжения и возвращается.
Иван. Товарищ генерал, разрешите доложить одно сведение…
Климчицкий. Говори!
Иван. А мы не все оттуда дошли, товарищ генерал.
Климчицкий. Сколько же осталось еще там наших людей, которые не смогли уйти?
Иван (задумываясь). Это будет порядочно, товарищ генерал. Трудящиеся люди…
Климчицкий. Я знаю, что трудящиеся… Все живы пока?
Иван (в затруднении). Нету. Скончавшиеся (Перекрестился).
Любовь. А когда ж чаю нам принесут? Меня жажда мучит, дорога и ночью такая пыльная была!
Иван (в ожесточении, крякает). Эх, не ту женщину с собою взял, через поток ее, неразумную пронес…
Любовь. А какую же тебе еще брать-то было? Старуху, что ль, — так она со внучкой местная жительница. А Мария Петровна замертво осталась лежать.
Вестовой вносит чай, закуску, сто граммов водки солдату.
Иван. Эк, дурная, на язык слабая какая… Было б тебе там остаться, а той бы женщине здесь уместно быть.
Климчицкий. А почему той уместно здесь быть? Кто это такая — Мария Петровна?
Иван. Разрешите доложить, товарищ генерал, то ваша супруга была! (Берет сто граммов и сразу выпивает). Царствие божие, вечный покой, добрая женщина была, все по вас томилась — сама мне сказывала.
Ростопчук (Ивану). Молчать! Ты что здесь непроверенные данные распускаешь? Ты что — высший командный состав нарочно огорчить хочешь?
Любовь. Как это непроверенные данные? Я сама видела, что она убита.
Иван (к Ростопчуку). Вот, товарищ лейтенант, во всякой бабе серьезная дура сидит: когда ей срок бывает, дура наружу выходит, испортит характер человеку и опять спрячется, и глядишь — женщина опять умная.
Климчицкий. Всем молчать! Я сам пойду туда, где моя жена лежит… Адъютант! Вы что медлите — почему не посланы техники на третью батарею для настройки прицельных приспособлений?
Ростопчук. Виноват, товарищ генерал. Это дело пустяковое! (Хочет взять трубку телефона).
Климчицкий. Пустяковое! Батарея неточно работает — это пустяковое дело?
Ростопчук.
Иван. А то бы не великое: жизнь и смерть!
Офицер связи (входит). Товарищ генерал, разрешите доложить.
Климчицкий. Да, я слушаю, лейтенант.
Офицер связи. Населенный пункт Петушки контратакуется противником силою до полка пехоты при поддержке восьми тяжелых танков. У противника есть резервы на этом участке. Командир полка подполковник Караев убит. Майор Кротов исполняет обязанности командира полка, он прислал меня к вам за вашими указаниями.
Климчицкий. Адъютант! «Виллис» мне! Офицер связи, вы едете со мной!
Из блиндажа выходят Ростопчук, затем Климчицкий и офицер связи. Слышится артиллерийский гул. Ростопчук возвращается.
Иван. Надо бы, товарищ лейтенант, супругу товарища генерала земле предать. А то там немцы о ней не позаботятся, а мертвый человек — дело святое, его без заботы оставлять нельзя.
Ростопчук. Проверить, проверить это еще надо! Может, это все брехня, и ты брешешь тут за сто граммов.
Иван. Что вы, товарищ лейтенант? Разве можно по поводу горя такого врать! Да я сейчас хоть в штрафную роту за это дело пойду.
Ростопчук. Обожди! Надо сначала проверить, в штрафную роту позже успеешь.
Любовь (увидев патефон, к Ростопчуку)А патефон у вас играет или испорчен?
Ростопчук. Э-э, Любовь Кирилловна, концерт после победы будет. А вам не пора уже к делу какому-нибудь приурочиться? Я могу помочь.
Иван. Да ей давно пора в медсанбате бойцам письма писать. Да хоть бы куда-нибудь скрылась, раз уж живой осталась. К чему женщина в этом высоком месте находится? Здесь кругом тайна.
Любовь. А мне и тут ничего. Тут война…
Иван. Ну, чума с тобой. Отвлекаешь ты меня от моей души… А что, товарищ лейтенант, пока темно еще, я бы успел к немцам сходить и мертвое тело доставить обратно сюда…
Ростопчук (задумываясь). А можно? Далеко это отсюда?
Иван. Да нет, дело-то недальнее: туда-сюда и враз тут буду.
Ростопчук. А немцы? Немцы с фонарем провожать тебя будут?
Иван. Да что мне немцы! Я к ним привык, я в разведку на поиск ходил, меня наш генерал с одного взгляда запомнил. Я был в своем взводе незабываемый боец — сам ротный так меня определил. Я человек сносный. А немец — он человек не тот. Конечно, смотря кто против него находится. На меня он действует слабо, я его умелым умом беру, по привычке. Разрешите, товарищ лейтенант, время не тратить зря.