Том 6. Дураки на периферии
Шрифт:
Голос Марфы Фирсовны. Прощай!.. Ложись, сынок, на пол: бежать-то не успеешь.
Гуго ложится на пол вниз лицом. В окне показывается лицо Никиты.
Никита. Мама!
Короткая пауза.
Голос Марфы Фирсовны. Иди ко мне, Никитушка. Я в подполье сижу и выбраться сама отсюда не могу. У меня руки заняты.
Никита. Сейчас, мама!
Никита входит в избу, он ранен в ногу, его поддерживает и помогает
Прохожий красноармеец. Привел тебе сына, мамаша… А ты где сама-то?
Вошедшие красноармейцы замирают на мгновение от удивления при виде двух неподвижно лежащих немцев.
Голос Марфы Фирсовны. Помоги мне — который поздоровей-то из вас!
Прохожий красноармеец опускается в подполье и на руках высаживает оттуда Марфу Фирсовну, у нее по-прежнему связаны руки назад, а затем выбирается оттуда сам. Никита привалился спиной к стене, чтобы не тревожить раненую ногу; мать со связанными руками подходит к сыну. Сын обнимает ее. Короткая пауза. Гуго шевелится.
Прохожий красноармеец (к Гуго). А ты не мертвый, что ль?
Гуго. Нет. Убивать будешь?
Прохожий красноармеец. Сейчас, сам видишь, некогда. Сын к матери на побывку приехал. Лежи, дурак.
Никита. Санитар, развяжи моей матери руки.
Прохожий красноармеец. Ага — вон оно как. А я сначала и не сообразил. Прости меня, мамаша… (Развязывает руки Марфе Фирсовне). Ведь ишь, дьяволы, на какие мертвые узлы затянули — так жилы можно порвать… Ты что же, мамаша, картохи, должно, в подполье перебирала?
Марфа Фирсовна. По телефону с пушками говорила.
Никита. С какими пушками? Ты что, мать, какой у нас телефон?
Марфа Фирсовна. Обманно. Это я немцев попугала. Я с картошкой там говорила.
Гуго пошевелился на полу.
Прохожий красноармеец. Так, стало быть, это ты тут одна, мамаша, двух немцев наземь уложила?
Марфа Фирсовна. А чего тут? Одна.
Никита (прижимая к себе мать). Тебя, мама, к награде надо представить.
Марфа Фирсовна (обнимая сына освобожденными руками). Не нужно. Теперь ничего мне не нужно. Все у меня есть — ко мне сын мой, без вести пропавший, вернулся. Ты где пропадал-то, Никитушка?
Никита. А я немножко в разведке заблудился; там и подранили меня. Пришлось у партизан пожить.
Марфа Фирсовна. Дай я тебе сейчас сама ножку обмою и чистым перевяжу.
Прохожий красноармеец. А я-то здесь на что? Кто здесь, кроме меня, медицинская сила? Ты, мать, сердцем не болей. Ногу я ему сам хорошо обладил — нога у него помучается малость, потом заживет. Она уже почти зажила. Что вот нам с этим немцем живым делать? Лежит тут не свой человек!
Марфа
Никита. Как же ты, мама, двух фашистов, сразу победила?
Марфа Фирсовна. Да ведь как, сынок! Как надо было, так и победила. У них-то железо, да машины, да всякие ехидные средства. А у нас что же! У нас разум да сердце есть! Мы этим их и берем, и возьмем! А когда у нас железа-то побольше будет, тогда мы и к ним наведаемся.
Прохожий красноармеец. Ну и мать у тебя, Никита! Ее бы весь народ похвалил. Как скажешь?
Конец
Волшебное существо
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Климчицкий Александр Иванович — генерал-майор
Мария Петровна — его жена
Череватов Дмитрий Федорович — профессор медицины, генерал-лейтенант медицинской службы, старик, 70 лет
Наташа — его племянница, 25 лет
Любовь Кирилловна — тридцатилетняя женщина
Варвара — ее сестра, девушка, 22 лет, сержант
Растопчук Геннадий Сафронович — адъютант Климчицкого, лейтенант
Иван Аникеев — старый солдат
Пелагея Никитична — старая крестьянка
Анюта — ее внучка лет 14
Немецкий часовой
Земляки Аникеева, красноармеец-автоматчик, офицер связи, старшая сестра, полевой хирург и другие.
Действие первое
Картина первая
Вечер. Большая грейдерная дорога — позади немецкого переднего края, километрах в двух-трех от собственно переднего края. Обычный русский пейзаж. По краям дороги — молодые березы, один печной очаг, оставшийся от сожженной избы. Работают три русские женщины, они отрывают траншею. Время от времени по дороге проходит немецкий часовой. Иногда он останавливается у печного очага, роется в пепелище, отыскивает там жалкие истлевшие предметы крестьянского обихода — железную скобку, гвоздь, шило и пр., старательно очищает эти предметы, осматривает и прячет их в свой ранец.
Среди работающих русских женщин — жена генерала, Мария Петровна, затем Любовь Кирилловна и старуха Пелагея Никитична; рядом с ними работают пленные красноармейцы, они все раненые и больные, — Иван Аникеев, старый солдат, с ним еще три земляка. У Ивана Аникеева забинтована голова. Женщины и мужчины работают печально и утомленно. Возле них бродит немецкий часовой.
На фронте полная тишина. Постепенно вдалеке, на советской стороне, занимается музыка: там играют советские громкоговорящие установки. Исполняются последовательно почти на всем протяжении картины (чередование, длительность, паузы — по усмотрению постановщика) следующие, желательно, песни: «Поляночка», «Рябина», «Липа вековая», «Советская патриотическая песня». Пленные вслушиваются в песню родины и почти прекращают работу.