Том 6. Дураки на периферии
Шрифт:
Франц (беря топор). Инструмент — что делает?
Марфа Фирсовна. А что придется, — без топора какое хозяйство.
Франц. Топор!.. Рус убить можно: ейн пуля — экономия (Перекладывает топор на стол).
Марфа Фирсовна. Топором, что ль, хочешь нас убивать?
Франц. Топором хорошо убить можно. Русские спят. Тихо убить можно.
Гуго (улыбаясь).
Марфа Фирсовна. Вон как! Стало быть, ты сонных нас топором рубить хочешь, а пули себе в барыш оставляешь?
Франц. Сама не говори. Вопрос — ответ. Где русский солдат, куда был, сколько народ?
Марфа Фирсовна молчит.
Гуго. Это вредный старук! Хлеб кушает, млеко кушает, — пользы нет. Ей смерть надо.
Марфа Фирсовна. Чем убивать-то будешь? Пули тебе жалко, а топор у нас русский, он тупой.
Франц. Германской армии от старук тоже польза. Пользы нем — тогда убить. Пусть немного живет. (К Марфе Фирсовне — резко и угрожающе). Где был русский солдат? Где прятал?
Марфа Фирсовна. Ну что же, что солдат тут был! Он побыл, отдохнул да опять воевать пошел.
Франц (быстро). Полк, дивизион, мотор, артиллерий?
Марфа Фирсовна. Да у нас люди пешие были.
Франц. Сумма? Колоссаль — это много или нет — это мало?
Марфа Фирсовна. Людей-то? Страсть сколько было! Считай, они по всей округе теперь в хлебах врага сторожат.
Франц (делает отметку в своей полевой книжке). Говори, старук, нам польза, тебе будешь жить.
Марфа Фирсовна. Жить? А чего мне жить! Мне дело отжитое. Раз вы явились — какая жизнь! Нам жизнь — когда вам будет смерть.
Франц. Нам нет смерть. Вам будет смерть… Пушки ехал, миномет был?
Марфа Фирсовна. Да, громыхали по тракту. Видимо-невидимо ехало.
Франц (делает отметки в книжке). Русский солдат ругал наш фюрер Гитлер?
Марфа Фирсовна. Не, словами его не касались. Словом его не тронули. Он ишь какой! Убить злодея насмерть обещались.
Франц. А ты молчал, старук?
Марфа Фирсовна (медлительно). А мне чего говорить?.. Разбойников много на свете — то один, то другой, то третий является. Пока их переловишь да перебьешь по очереди, глядь, и своя-то жизнь кончилась понапрасну. Вот что жалко-то. За доброе дело руками-то приняться и времени нет.
Гуго внимательно слушает Марфу Фирсовну и задумчиво опускает голову.
Франц (командует). Марш вперед,
Гуго (послушно хватает корчажку, жадно, со свистом сосет из пустой посуды, ставит корчажку обратно, облизывает языком губы). Ейн капля!
Франц. Ейн капля — нам польза. Млеко — крафт солдат (смахивает в горсть хлебные крошки со стола и быстро высыпает их себе в рот). Нам польза! (К Марфе Фирсовне). Марш! Обман будет — твоя смерть.
Марфа Фирсовна. Я никуда не пойду. Тут моя изба, тут мой двор, там земля наша лежит. Я на этой земле родилась, хлеб из нее добывала, хлебом тем сына вскормила, туг моя сила легла. Никуда я не тронусь с родной земли!
Франц. Марш!
Гуго грубо толкает Марфу Фирсовну, чтобы она шла.
Марфа Фирсовна. Не трожь меня, ублюдок! Чужие капли и крошки пришли доедать!..
Франц. Марш! Нам надо место — русский живой солдат. Живая будешь, пуля не убьет.
Марфа Фирсовна (хватает топор со стола и силой вонзает его в древесину стола). Мой сын там! Как ты смеешь мне говорить такое, чтоб я русских тебе показала!.. Чего ты грозишь, чего ты пугаешь меня, голодная вошь! Ты думаешь — весь свет запугал, так и я на колени стану перед тобой? Тут конец света тебе будет!
Немцы оторопело стоят, пораженные смелостью и разумом старухи. Затем Гуго направляет свои револьвер на старуху.
Франц. Смерть потом. Этот старук опасен, старук тайну знает — говорить не хочет. Старук надо гестапо!
Гуго вытаскивает из-под лавки вожжевую веревку, отрезает от нее кинжалом конец и связывает при помощи Франца руки Марфы Фирсовны назад.
Марфа Фирсовна. Со старухой не сладят никак! И убить охота, и пошпионить надобно… Мои руки землю пахать умеют, а вы их связали! Ну, чего теперь делать будете, разбойники? Я Красную Армию кликну сейчас.
Франц. Вредный старук! Жить не любит… Гуго, ступай, иди — кто там есть ландшафт.
Гуго уходит. Франц сторожит Марфу Фирсовну. Марфа Фирсовна спокойна.
Марфа Фирсовна. Мать-то у тебя есть?
Франц. Мать?.. Есть мать.
Марфа Фирсовна (задумчиво). Чем же кормиться она будет после войны?
Франц. Здесь будет.
Марфа Фирсовна. Побираться к нам придет? Пусть приходит, я подам ей хлеба. Жалко старуху.