Том 6. Лорд Эмсворт и другие
Шрифт:
— Свинью спереть?
— Мдау.
— А зачем?
— Это вас не касается. Джордж Сирил думал иначе.
— Ну, прям! — сказал он. — Кому она нужна-то, на этот раз?
Лаванда решила играть в открытую. Как честный человек, она понимала, что он прав. Жалчайший убийца знал в средние века, на кого он работает.
— Герцогу, — отвечала она. — Вам придется перевезти животное в Уилтшир, где находится его поместье.
— В Уилтшир? — очень удивился Дж. С.
— Да, поместье там.
— Эт как же мы со свиньей доберемся, а? Ножками?
— Я
Джордж Сирил кивнул, думая о том, что вот это — разумно.
— А как я ее упру, — все же сказал он, — такую тушу?
— У вас будет коллега, то есть пособник.
— У меня?
— Мдау.
— А кто ему заплатит?
— Ему возмещение не нужно.
— Псих, что ли? Ладно, понял. А дадите сколько?
— Пять фунтов.
— Эт как?
— Скажем, десять.
— Скажем, пятьдесят.
— Это огромная сумма.
— Вот и ладно!
Лаванда Бриггз, как и герцог, не была мотом, но была реалистом и знала, что иногда надо решать быстро.
— Хорошо, — сказала она. — Я попытаюсь убедить герцога. Он состоятельный человек.
— Ы! — сказал Джордж Сирил и так забылся, что сплюнул, искривив рот. — А почему? Эксплуататор. Нажился на крови вдов и сирот. Ничего! — оживился он. — Еще взойдет красная заря! Кровь кровопийц потечет по улицам, угнетателей вздернут на фонарях. А кого? Этого Данстабла. А кто? Я, и с превеликим удовольствием.
Лаванда Бриггз оставила эту речь без комментариев. В принципе она была согласна с такой программой, но сейчас ее волновало иное. Как и подобает деловому человеку, она думала о сделке, и не без восторга. Да, ей останется четыреста пятьдесят фунтов, а не пятьсот, но она знала заранее, что возможны непредвиденные расходы.
Решив, что переговоры закончены, Джордж Сирил поднес к губам бутылку, и это напомнило Лаванде еще об одной, хотя и побочной теме.
— Должна предупредить, — сказала она, — что употреблять алкогольные напитки вы не будете. Операция нелегкая, рисковать мы не можем. Итак, вы ничего не пьете.
— Кроме пива.
— Нет.
Если бы Дж. С. не сидел на перевернутой тачке, он бы покачнулся.
— Эт как?
— Так.
— То есть пива не пить?
— Именно. У меня есть надежные источники. Выпьете пива, потеряете пятьдесят фунтов. Надеюсь, это ясно?
— Мдау, — отвечал Джордж Сирил.
— Очень хорошо, — сказала Лаванда. — Смотрите, не забудьте.
После чего вышла из сарая — и потому, что там было душновато, и потому, что ей хотелось потолковать с другом лорда Икенхема, Катбертом Мериуэзером.
Лорд Икенхем, мирно куривший в гамаке и предававшийся размышлениям, с огорчением заметил, что сзади кто-то сопит. Чуть позже оказалось, что это не герцог, как он было подумал, а
— Дядя Фред! — вскричала она. — Какой ужас!
Он похлопал ее по плечу. Те, кто приносил к нему свои тяготы, обретали утешение. Иногда (не на собачьих бегах) ему удавалось справиться даже с трепещущими нервами Мартышки.
— Ложись в гамак, — сказал он, — и расскажи, в чем дело. Я не сомневаюсь, что это обычные здешние штуки. Ты заметила, наверное, что Бландингский замок — не для слабых. Так что случилось?
— Это все Билл!
— Что он наделал?
— Не он, она! Вы знаете эту секретаршу?
— Прекрасную Лаванду? Мы с ней друзья. Эмсворт ее не любит, а на мой взгляд, есть в ней своеобразная прелесть. Она напоминает мне учительницу танцев, которую я боготворил. Я имею в виду не столько любовь, сколько страх и трепет. Очень похожи. Мы с Лавандой вчера поговорили. Она мне призналась, что хочет открыть машинописное бюро, но не может, нет денег. Почему призналась — не спрашивай. Вероятно, от меня веет той эмпатией, о которой столько говорят. Циник предположил бы, что она собиралась меня прощупать, но вряд ли. По-моему, это… что ты делаешь? Гимнастику? — спросил он, ибо Майра странно заломила руки.
— Не говорите вы, дядя Фред! Послушайте! Лорд Икенхем понял, как она права.
— Прости, — сказал он. — Дурная привычка. Что ты хотела поведать мне о Лаванде?
— Она мерзкая шантажистка!
— Кто? Ты меня удивляешь. Кого же она шантажирует?
— Бедного Билла! Она попросила, чтобы он украл Императрицу.
Казалось бы, трудно удивить лорда Икенхема, но тут он удивился. Он знал, что в Бландингском замке можно ждать чего угодно, но к этому готов не был.
— Что ты имеешь в виду?
— Я же сказала, она просит, чтобы Билл украл Императрицу. Я не знаю, для кого. То есть крадет она, а он ей должен помогать.
Лорд Икенхем тихо свистнул. Он понял, что это правда. В конце концов трудящийся достоин пропитания, а значит — кто-то осыплет Лаванду золотом, и она откроет свое бюро. Это ясно, это — несложно, только при чем тут преподобный Катберт? Они, в сущности, незнакомы…
— При чем тут Билл?
— Она его подловила. Сказать вам все как есть?
— Конечно.
Заметив для начала, что таких особ лучше бы варить в кипящем масле, Майра начала свой рассказ.
— Билл пошел гулять, а она подходит. Он говорит: «Хорошая погода», она…
— …отвечает: «Мдау».
— Нет, она отвечает: «Нам надо с вами потолковать, мистер Бейли».
— Бейли? Она его знает?
— Еще как! Она что-то делала для бедных там, у них, и сразу его узнала. У него такое лицо…
Согласившись с тем, что забыть Билла трудно, лорд Икенхем опечалился. Он-то думал, что перед ним — девичья прихоть, а тут такая беда! Если Билл не согласится, Лаванда все скажет леди Констанс и та примет меры. Несчастный пастырь будет извергнут из рая, как Люцифер, денница, сын зари.