Том 6. Пьесы 1871-1874

Островский Александр Николаевич

Клушин

(Кочетову)

Чего-то ждут; бояре что-то шепчут Между собой.

Кочетов

А нам какое дело! У них свои, у нас свои заботы. На то оно Постельное крыльцо, Что всякий тут с своей печалью.

Юрий

Ты-то С какою же? Проситься в воеводы?

Кочетов

Куда

уж нам? Не лезь в чужую душу, Оставь меня! Я знаю, что мне надо.

1-й комедиант

Беглец пришел, глядите-ка, Яшутка.

2-й комедиант

(Якову)

А нас вчера боярин пирогами Попотчевал торговыми.

1-й комедиант

На квас Сыченый дал.

2-й комедиант

И ангельское платье Пошить велел, чтоб действовать Товита.

Юрий

Да что к нему пристали! Он не наш, Особь статья. В овчарню возвратилась Заблудшая овца — на радость дому.

Яков

Уйти бы нам отсюда!

Кочетов

Подождем Боярина.

Яков

Да страшно показаться. В глаза ему не взглянешь от стыда.

Кочетов

А ты молчи, за сына я в ответе.

Яков

Уж лучше мне сквозь землю провалиться.

Юрий

Молчите вы! Идут бояре с верху.

Выходят дьяк, Хитрово, Волынский, Милославский, Матвеев и несколько бояр.

Явление второе

Хитрово, Волынский, Милославский, Матвеев, дьяк, Грегори, Юрий Михайлов, Кочетов, Яков, Клушин, комедианты, бояре и разные люди.

Матвеев

Поди сюда, магистр Яган Грегори. Грегори с поклоном подходит к преграде.

Дьяк

Великий государь, царь и великий князь Алексей Михайлович всея великие и малые, и белые России самодержец, указал тебе, иноземцу Ягану Готфриду, учинити комидию. А на комидии действовать из библии книгу Есфирь, и для того действа устроить хоромину вновь.

Бояре выходят за преграду.

Хитрово

Яган Готфрид за все дела берется: Магистр, и поп, и лекарь, и аптекарь; И скоморох.

Грегори

Нет, я не скоморох.

Хитрово

Так кто же ты? Потешник, шпильман, что ли, По-вашему?

Все тот же скоморох, По-нашему сказать тебе, по-русски.

(Уходит.)

Милославский

За что, Яган, шутов-то обижаешь? Ну, как не грех! нашел кого обидеть! Ведь, право, жаль! Тяжелый хлеб у них, Горбом берут. Побои да увечья За малую подачку переносят И кормятся. А ты отнять задумал Сиротский хлеб!

(Уходит.)

Грегори

Я хлеб не отнимаю. Шутов кормить еще вам долго будет. Какой кто ум имеет, то и смотрит: Комидии один, другой медведя, Как пляшет он. Хороший танец! Славно!

(Пляшет медведем.)

Волынский

Покажешь нам Есфирь, Юдифь, Товита, А что ж потом? Одно ведь надоест, И примешься неволей за скомрашьи Потешные погудки.

Грегори

Нет, mein Herr! О, много есть написано у тех, Которые живут от нас подальше. И будем мы писать — материй разных Найдем себе. И всякий там увидит И жизнь свою, и что тихонько делал, И что он сам один с подушкой думал. А совесть кто свою забыл, не знает Суда ее — он там свой суд найдет.

Волынский

А кто же мне судьею будет?

Грегори

Комик.

Волынский

Ну, это, брат, в других землях ведется, У нас не так.

(Уходит.)

Грегори

А будет и у вас. Коль есть у всех, и вам уйти неможно От комика. В душе у человека, В числе даров господних, есть один Спасительный: порочное и злое Смешным казать, давать на посмеянье. Величия родной земли героев Восхваливать и честно и похвально; Но больше честь, достойно большей славы Учить людей, изображая нравы.

(Кланяется и уходит.)

Матвеев

Комидия в иных землях ведется, На свете нам не мало образцов, И стало быть, что недурное дело, Когда она угодна государям Таких земель, которым свет ученья Открыт давно. И в нашем государстве Комидию заводит царь великий На пользу нам; народ ее полюбит И доброго царя добром помянет. Кочетов кланяется. Ну, что, старик? Какое челобитье?