Том 6. Письма
Шрифт:
242. В. В. Казину. 13 октября 1925 г. (с. 225). — Есенин 6 (1980), с. 195.
Печатается по фотокопии автографа (собрание И. В. Казиной, г. Москва).
… до получки…— Есенин был постоянным сотрудником Кр. нови. Сохранился документ, подтверждающий это:
«Удостоверение
Редакция журнала „Красная новь“ удостоверяет, что тов. Сергей Александрович Есенин, литератор, постоянный сотрудник журнала, имеет в среднем по журналу месячный заработок не свыше 150 р. (ста пятидесяти рублей). До последнего времени С. А. Есенин проживал в Брюсовском пер., д. № 2 — доме „Правды“,
Редактор журнала „Красная новь“ А. К. Воронский
Секретарь В. Казанский».
Удостоверение напечатано на бланке: «Редакция журнала „Красная новь“. Москва, Покровка, Б. Успенский, № 5, кв. 36. Тел. 5-63-12, № 347», датировано: «2 августа 1925 г.» (ГЛМ; текст документа — Письма, 286).
… без сантима. — Сантим — мелкая монета, сотая часть денежной единицы франка, имеющая хождение в ряде европейских (Франция, Бельгия, Швейцария, Люксембург), африканских (Гвинея, Мали) и др. стран. Есенин стал употреблять это слово в своей речи, побывав за рубежом.
243. В. И. Вольпину. 14 октября 1925 г. (с. 225). — Хроника, 2, 208–209.
Печатается по автографу (РГАЛИ, ф. Н. С. Ашукина).
Будьте добры, дайте на мой счет сестре моей несколько книг. — Записка была доставлена Е. А. Есениной адресату, который работал в это время заведующим книжным магазином издательства ЗИФ («Земля и фабрика») в Москве.
4-91-53. — См. коммент. к п. 225.
244. А. А. Берзинь. 16 октября 1925 г. (с. 225) — ЛР, 1965, 1 окт., № 40, с. 17 (публ. Б. М. Шумовой).
Печатается по автографу (ГЛМ).
Черт с ними, что деньги от всего того, что я не беру их, накапливаются, дело в том, что у меня ни монетки. — См. также коммент. к п. 236.
Устрой что-нибудь из тех мест, где это возможно. — В то время Есенин мог получать гонорар в Госиздате за Собр. ст., в «Современной России» за Перс. мот. (см. Письма, 177), в Кр. нови, где он был внештатным сотрудником (см. п. 242 и коммент. к нему).
Не употребляй спиртн<ых> напитков. Страшный вред здоровью и благополучию. ~ проповедую. — Отчетливо саркастический оттенок этих слов, возможно, связан с нравоучениями, которые Есенину приходилось слышать от членов своей новой семьи. Ср.: «Дай Бог, чтоб <…> С. А. действительно постарался исполнить то, что он мне обещал. Помни, помни, Соня, что вино всегда яд, а для него тем паче. Помни, чем это грозит ему, не шути этим. И если нет воли,то лечи непременно» (из письма О. К. Толстой к дочери от 3 авг. 1925 г. — ГМТ, ф. С. А. Толстой-Есениной; выделено автором).
245. И. М. Касаткину. 21 октября 1925 г. (с. 226). — Есенин 5 (1962), с. 211–212.
Печатается по автографу (ИМЛИ).
Одно отделано — «Неуютная», два совершенно новых. — Имеется в виду стихотворение «Неуютная жидкая лунность…», опубликованное в Бак. раб., 1925, 25 мая, № 115, а также стихотворения «Вечером синим, вечером лунным…» и «Мелколесье. Степь и дали…», опубликованные в Кр. ниве, 1925, № 50, 6 дек.
246. П. И.
Печатается по автографу (частное собрание, г. Москва).
Martel, финь— марки коньяка.
247. С. А. Толстой-Есениной. До 26 ноября 1925 г. (с. 227). — НЖ, 1972, кн. 109, с. 164 (публ. Г. Маквея).
Печатается по автографу (ГЛМ). На обороте записки рукой адресата указано, очевидно, по памяти: «Собирался в Константиново в XI 1925 г.»
Датируется по содержанию: с 26 нояб. 1925 г. Есенин находился на лечении в клинике.
248. П. И. Чагину. 27 ноября 1925 г. (с. 228). — Есенин 5 (1962), с. 213–214.
Печатается по автографу (собрание С. С. Демиденко, г. Калуга).
Пишу тебе из больницы. — До 21 дек. 1925 г. Есенин находился в клинике 1-го Московского государственного университета.
С удовольствием вспоминаю Вартапетова и Мезерницкого…— Е. Л. Вартапетов и И. Г. (или Н. Г.) Мезерницкий, бакинские врачи, вероятно, лечившие Есенина в связи с его заболеванием в первой половине мая 1925 г.
… избавиться кой от каких скандалов. — Имеется в виду инцидент в вагоне поезда в сент. 1925 г. Возвращаясь из Баку, Есенин в нетрезвом состоянии оскорбил дипкурьера А. Рога, и тот подал на поэта в суд (см. наст. изд., т. 7, кн. 2).
Как вспоминал В. Ф. Наседкин, «Есенин волновался и искал выхода.
Это обстоятельство использовала Екатерина.
Есенин около 20 ноября ночевал у своих сестер в Замоскворечье.
— Тебе скоро суд, Сергей, — сказала Екатерина утром протрезвевшему брату.
Есенин заметался, как в агонии.
— Выход есть, — продолжала сестра, — ложись в больницу. Больных не судят. А ты, кстати, поправишься.
Есенин печально молчал. Через несколько минут он, словно сдаваясь, промолвил:
— Хорошо, да… я лягу.
А через минуту еще он принимал решение веселей.
— Правда. Ложусь. Я сразу покончу со всеми делами.
Дня через три после описанного разговора Есенин переехал в психиатрическую клинику. Ему отвели светлую и довольно просторную комнату на втором этаже. В окна глядели четкие прутья предзимнего сада» (Восп.-95, с. 497–498).
… пошлю всех в кем…— Т. е. пошлю к е… матери.
… и, вероятно, махну за границу. — Намерение не осуществилось.
Там и мертвые львы красивей, чем наши живые медицинские собаки. — Здесь обыграны слова из Библии: «Кто находится между живыми, тому есть еще надежда, так как и псу живому лучше, нежели мертвому льву» (Еккл. IX, 4).
Ведь его<Павла Первого> теория очень схожа с проблемами совр<еменных> психиатров. — Речь идет скорее не о «теории», а о повседневной практике обращения Павла I со своими подданными: «За одно неправильное поднятие ноги, за ошибку в команде наказывались офицеры и генералы арестом, казематом крепости. <…> Арест был таким обычным явлением, что о нем никто и не думал, и все привыкли к протяжному сиповатому крику: „Под арест его!“» («Бюллетени литературы и жизни», М., 1913, № 6, нояб., с. 359; в обзоре книг «Новое о Павле I и его режиме»).