Том 6. Письма

Есенин Сергей Александрович

… сдвинуть ~ государя с Николая на овин, а.…— Иронический намек на строки стихотворения Клюева «Февраль» («Двенадцать месяцев в году…»): Овин — пшеничный государь В венце из хлебных звезд. (Ск-2, с. 14; Зн. тр., 1917, 28 дек., № 105). Многоточие после союза «а» — авторское: фраза намеренно оборвана Есениным.

… оставлю это для «лицезрения в печати», кажется, Андрей Белый ждет уже…— т. е. ждет опубликования поэм Есенина «Октоих» и «Пришествие», посланных ему Ивановым-Разумником 9 и 16 нояб. 1917 г. соответственно (Письма, 314, 315). Возможно, критик выполнил просьбу Белого от 19 дек.: «Поблагодарите от меня Есенина за поэму <„Пришествие“>. Очень понравилась» (Письма, 315), и эти слова вспомнились здесь Есенину.

В

моем посвящении Клюеву я назвал его середнимбратом…— Речь идет о стихотворении «О Русь, взмахни крылами…», в первой публикации (Ск-2, с. 178) озаглавленное «Николаю Клюеву»:…с снегов и ветра, Из монастырских врат, Идет одетый светом Его <Кольцова> середний брат.

… из чисел 109, 34 и 22. — Эти числа означают почти точный «возраст» героев стихотворения и самого автора (А. Кольцов родился в 1809 г., Клюев — в 1884 г., а Есенин — в 1895 г.) на момент создания произведения.

Значение среднего в «Коньке-горбунке»~ « Так и сяк». — Речь идет о строке из сказки П. П. Ершова «Конек-горбунок» (1834): «Средний сын и так и сяк».

Поэтому я и сказал: «Он весь в резьбе молвы», — то есть в пересказе сказанных. Только изограф, но не открыватель. — Начиная с этого времени в моменты недовольства Клюевым Есенин повторял эту оценку его творческой личности не раз. Через несколько дней такие же есенинские слова записал в свой дневник после беседы с ним А. Блок (Восп., 1, 175). Через три с лишним года Есенин напишет Иванову-Разумнику, что «Клюев поет Россию по книжным летописям» (п. 108). Тем не менее в более спокойные времена пристрастные суждения о Клюеве сменялись у Есенина на объективные. В 1924 г. он писал В. Чернявскому: «Отними……… Клюева, Блока…… — что же у меня останется? Хрен да трубка, как у турецкого святого» (Восп., 1, 215).

… «сшибаю камнем месяц»…— Из девятой строфы стихотворения «О Русь, взмахни крылами…»: Сшибаю камнем месяц И на немую дрожь Бросаю, в небо свесясь, Из голенища нож.

… с Серафимом Саровским, с которым он<Клюев> так носится…— Возможно, навеяно строками клюевской «Красной песни» (о ней см. выше): Китеж-град, ладан Саровских сосен — Вот наш рай вожделенный, родной.

Говорю ~ неиз ущемления ~ моим« созвучновторит»…— Имеется в виду следующее место из статьи Иванова-Разумника «Две России»: «…народный поэт <Клюев> <…> знает и верит, что „алмазный плуг подымет ярь волхвующих борозд“. И другой поэт <Есенин> созвучно первому повторяет:„Пой, зови и требуй скрытые брега!“— знает он, что „гибельной свободы в этом мире нет“…» (Ск-2, с. 223; выделено комментатором; критик цитирует стихотворение Клюева «Февраль» и поэму Есенина «Отчарь»).

… Слово, которое не золотится, а проклевывается ~ птенцом…— См. в поэме «Преображение»: «светлый гость» Как яйцо, нам сбросит слово С проклевавшимся птенцом. (Наст. изд., т. 2, с. 56).

Но ср. также: Я сегодня снесся, как курица, Золотым словесным яйцом. («Инония»; наст. изд., т. 2, с. 62).

… «Преображение» мое~ будет напечатано в другом месте. — Это намерение не осуществилось: первые публикации поэмы состоялись в изданиях, которые вел Иванов-Разумник. Это — Зн. тр. (1918, 13 апр., № 179) и журн. «Наш путь» (Пг., 1918, № 1, апр.).

Колпинская ул. 2— Неточность: адресат жил в доме № 20.

87. А. Белому. До 9 марта 1918 г. (с. 101). — Есенин 5 (1962), с. 130.

Печатается по автографу (РГАЛИ, ф. А. Белого).

Датируется по воспоминаниям П. А. Кузько (см. ниже), в архиве которого сохранилось.

Письмо не было получено адресатом.

Дорогой Борис Николаевич! — Это

вполне традиционное обращение вовсе не является здесь чисто формальным. Есенин познакомился с Белым в Царском Селе на квартире Иванова-Разумника в февр. 1917 г. (отмечено в «Раккурсе к дневнику» А. Белого — РГАЛИ, ф. 53, оп. 1, ед. хр. 100, л. 84 об.). Свое выступление на вечере памяти Есенина (2 янв. 1928 г., Москва, 2-й МХТ) Белый начал так: «Мне очень дорог тот образ Есенина, как он вырисовался передо мной. Еще до революции, в 1916 <точнее — в 1917> году, меня поразила одна черта, которая потом проходила сквозь все воспоминания и все разговоры. Это — необычайная доброта, необычайная мягкость, необычайная чуткость и повышенная деликатность. Так он был повернут ко мне, писателю другой школы, другого возраста, и всегда меня поражала эта повышенная душевная чуткость» (Восп.-95, с. 186). Сам Есенин неизменно подчеркивал, насколько значимо для него было общение с Белым, оказавшим на него «громадное личное влияние» (есенинские слова в записи И. Н. Розанова: Розанов, с. 16; см. также наст. изд., т. 7, кн. 1). Для тех, кто знал их обоих, это было очевидно: напр., Блок после встречи с Есениным записал в дневнике (4 янв. 1918 г.): «…вообще — напев А. Белого — при чтении стихов и в жестах, и в разговоре» (Восп., 1, 175).

Направляю к Вам ~ Кузько. — О своем знакомстве с Есениным П. А. Кузько вспоминал: «…я <…> работал в Народном Комиссариате продовольствия. В конце января 1918 года вновь назначенный нарком продовольствия А. Д. Цюрупа поручил мне прикрепить к секретариату коллегии несколько машинисток из числа тех, которые только что были избраны для комиссариата.

Через два-три дня ко мне подошла одна из новых машинисток, молодая интересная женщина, и спросила:

— Товарищ Кузько, не писали вы когда-нибудь в газете о поэте Сергее Есенине?

Я ответил, что действительно в 1915 году я написал о Есенине статью в газете „Кубанская мысль“ <Екатеринодар, 29 нояб., № 60, под загл. „Поэты из народа (Сергей Есенин)“>.

Протягивая мне руку и радостно улыбаясь, она сказала:

— А я жена Есенина, Зинаида Николаевна.

В тот же вечер я уже был на квартире у Есениных <…>.

Сергей Александрович встретил меня очень приветливо.

Был он совсем молодым человеком, почти юношей. Блондинистые волосы лежали на голове небрежными кудряшками, слегка ниспадая на лоб. Он был строен и худощав. <…> Беседа наша затянулась допоздна» (Восп., 1, 276–277).

Об обстоятельствах, при которых Есенин написал о нем Белому, П. Кузько пишет: «В начале марта 1918 года Советское правительство переехало в Москву. К этому времени наши отношения с Есениным стали настолько дружескими, что он, узнав о моем отъезде 8 марта в Москву, сам предложил мне две рекомендательные записки к своим московским друзьям-писателям. <…> Одна из этих записок была адресована Белому…» (Восп., 1, 279). Однако, по словам мемуариста, приехав в Москву, он «все как-то не удосуживался использовать» письмо Есенина — «некогда было. Месяца через три после приезда <…> в Доме союзов состоялся литературный вечер, на котором выступал и Андрей Белый. Есенин познакомил меня с ним» (Восп., 1, 281). Впрочем, в своем «Раккурсе к дневнику» Белый отметил, что его знакомство с Кузько состоялось в марте 1918 г. (РГАЛИ, ф. 53, оп. 1, ед. хр. 100, л. 92).

88. Л. Н. Столице. До 9 марта 1918 г. (с. 101). — Есенин 5 (1962), с. 131.

Печатается по автографу (РГАЛИ).

Датируется аналогично п. 87, поскольку вторым рекомендательным письмом, данным П. Кузько Есениным, было как раз комментируемое письмо (см.: Восп., 1, 279).

Письмо не было получено адресатом.

… посылаю к Вам ~ Кузько. — См. коммент. к п. 87.

… он~ немного пишет…— В автобиблиографии П. Кузько (февр. 1955 г.) значится 28 рассказов, статей и рецензий и 7 стихотворений, опубликованных в 1907–1916 гг. (частное собрание; сообщено О. К. Переверзевым). Первой публикацией Кузько после 25 окт. 1917 г. стала статья «Интеллигенция и социализм» (Зн. тр., 1917, 30 дек., № 107).