Том 6. Ведь и наш Бог не убог, или Кое-что о казачьем Спасе. Из сказов дедуси Хмыла. Часть III. Смага
Шрифт:
И ещё одна мелочь. Накат не кунание. Кунание нас в Навь выкидывает, чтобы там обрести половинку свою. Но в Нави мы как во сне. Ни расстояния, ни чёткости, ни цвета, ни звука ты не воспринимаешь. Плывёшь! А при накате всё чётко, но коварные мысли твои неисполнимы. Ты лишь способен любовь излучать. Так что накат – это прикладное о любви. Как и хоровод.
В общем, хоровод даёт нам ярко пережить изменённое состояние сознания. Но отличить навское наваждение от наката Прави и описать эту разницу всё же пока нам не под силу. Под силу лишь указать на это явление. А там что получится.
* * *
Чтобы раскрыть как можно глубже образ кобения, нужно упомянуть и о прыжках. По ходу своего сказа мы затрагивали (уже
Прыжки были составной частью многих обрядовых действий. В одном из таких обрядов для повышения женской славы топили баню тремя породами дерева и приносили воду, взятую с бурного порога ручья. Женщину парили в бане и поливали её принесённой водой. Но перед этим тот, кто парил, прыгал со словами:
«Мать – Дева Мария! Пойди-ка, приди-ка! Здесь ты нужна! В беде тебя кличу! Приди освободительницей! Приди, развяжи! Чтобы поднялась слава рабы Божьей (имя). Поднялась да развивалась. Чтобы пришли сваты к её калитке и забрали бы её так далеко, как деньги слышно! Аминь! Аминь! Аминь!»
В другом банном обряде, направленном на повышение славы, печь топили из разбитых грозой деревьев. Воду также брали из бурного порога. В бане парящий хлестал девушку веником. При этом он прыгал и читал слова:
«Мать Дева Мария, помощница наша усердная! Пойди-ка, приди-ка! Здесь тебя ждут, в беде призывают! Приди освободительницей! Приди, развяжи! Чтобы поднялась слава рабы Божьей (имя). Встань, слава, развивайся! Честь девичья, продвигайся! Чтобы пришли сваты к калитке её. Чтобы прибыли они из той дали, до которой деньги доходят! Аминь! Аминь! Аминь!»
После чего девушку обливали принесённой водой.
Ещё одно «волшебное» действие с прыжками, предназначенное «из брыкушки выблукать» (из беды выйти), состояло в прохождении некой «поди Горней», или пути Вечности. Это самое что ни на есть настоящее кобение волхвов древних, к мудрости которых мы все грезим прикоснуться. Ныне это известная детская игра болото. Состоит она в следующем: на земле расчерчивают классы; участник игры бросает свой камешек в первый класс; на одной ноге он прыгает в этот же класс, из первого класса толкает камешек во второй, а затем через болото в третий класс, оставаясь на одной ноге, и так доходит до пятого класса. Из этого класса он или вышибает камень сразу через все классы в поле, или толкает его, прыгая на одной ноге из класса в класс по порядку – в шестой, седьмой, восьмой, девятый, десятый и в поле (рисунок 314).
Рисунок 314
Правило в игре такое: если камешек попал в болото, игру нужно начинать сначала, с первого класса.
А как оно было у волхвов-химородников? Точно так же! Камень нужно было провести сквозь восемь врат и через два болота. Восемь врат тут – восемь врат Света. Они означают Полноту, равную Вечности. О четырёх мы говорили. Это врата стихийные. А четверо других что из себя представляют? Это тоже врата стихийные. Только есть «старшие» и есть «младшие». С них начинается и ими заканчивается мироздание. Что значат эти слова? Может быть, ничего, а может быть, есть за ними какая-то суть. По крайней мере, в совокупности они означают ВСЕСВЕТ. Некоторые утверждают, что восьмиконечная звезда, олицетворяющая восемь врат, или восемь столпов мироздания, носила название сварожьего квадрата, или звезды Лады. Так ли это? Не знаем. Но то, что так называли Вифлеемскую звезду, или Богородичную, однозначно! Так что из древности глубокой к нам пришла восьмиконечная
Но вернёмся к коби волховской. Если ты протолкнёшь камешек, прыгая на одной ноге и этой же ногой его продвигая, то ты «развеешь тучи хмурые», которые бедой над тобой сгустились, либо развеешь их за того, за кого радеешь. Помните, может быть, нечто подобное мы уже описывали в прохождении по верёвке, расположенной особым образом: кругом с вписанной в неё верёвкой?
Если же ты трижды собьёшь камень в «болото», или в гмор (так называли, как и Навскую суть, окрест дороги), то рок над тобой! И избежать того испытания, которое тебе Богом послано, или облегчить его тебе не удастся. Так что тут мы видим и гадание на судьбу, которое и было составляющей древней коби.
«Подь Горняя» использовалась в Спасе и для обретения «думного стоса», или состояния, в котором можно было пройти испытания предстоящие, собраться на них. Для подвига чтобы силы обрести, нужно было продвинуть камень до четвёртых врат. И отсюда толкнуть его в «поле». Если это у тебя получится, то можешь идти в подвиг! Осилишь ты его. А нет… Значит, это судьба!
И всё это кобь, в которой и баланжа выбивается, и путь силы молнией в Небеса торится. Об этом мы ещё скажем ниже.
Подобное прохождение через восемь врат, как нам показалось, весьма схоже с китайским хождением по «девяти дворцам». А может быть, только показалось, но тем не менее…
Внешние «девять дворцов» в даосском учении – это силы пространства вокруг человека: восьми сторон света и серёдки. Силами пространства управляют боги «Сяньди», они же божественные предки. В движении по «девяти дворцам» происходит «зарядка» трёх даньтяней. В даосской традиции в ходе «хождения по девяти дворцам» происходит объединение внутреннего «сяньтянь» и внешнего «хоутянь» в теле человека. Таким образом, древний даос общался со своими богами «Сяньди» напрямую.
В современном же понимании, как бы мы сказали нынче, происходит непосредственное соприкосновение с различными силами природы. Выполняя «хождение по девяти дворцам», начинали с севера, проходили на юго-запад, на восток, на юго-восток, в серёдку, на северо-запад, на запад, на северо-восток и на юг. Затем двигались в обратном порядке и заканчивали на севере лицом на юг, как и начинали движение.
Трясцы
Однако «разжечь» себя можно было не только посредством топота. По сути, ударяясь любой частью тела, можно было войти в изменённое состояние сознания, или, как это называли в традиции Спаса, в оборот. Согласно одному из «рецептов», обратиться в волка можно было, произнеся соответствующее заклинание и ударившись всем телом о землю. Во многих народных сказках герои превращаются в сокола или в рыбу, когда бьются о землю. Оборот воспринимался как некая смена рубах духа – лачей. То есть человек «переоблачался», «надевая» на себя иное тело. Делалось это за счёт трясцов, в которых рубахи обретали некую чистоту, отделяясь друг от друга, и человек, при наличии должной силы, получал возможность для подобного оборота. Знахарь называл трясцы также шамаями. Возможно, в этом слове отразилась некая духовная связь Спаса с шаманизмом, где слово «шаман» в одном из толкований означает «трясущийся». Что вполне возможно, учитывая то, что казачья культура была порождена взаимопересечением различных народностей.
Опять же, если обратиться к народной культуре, то и в отношении трясцов можно найти немало любопытных свидетельств. В одном из лечебных обрядов, называемом «паление ночницы», ребёнка помещали в подол и трясли его («палили»), «как зерна в корыте для отделения их от мякины», и одновременно тот, кто стоял в сенях, спрашивал: «Что палишь?» Трясущая ребёнка женщина отвечала: «Ночницу палю». Из сеней ей отвечали: «Пали, пали, чтобы больше её не было!» Примечательно здесь то, что трясцы воспринимались как разжигание огня! Делалось это на заре или с заходом солнца. Кстати, здесь даётся подсказка. Шамаи также стремились приурочить к этому времени суток.