Том 7. Только очень богатые

Браун Картер

— Отец всегда любит подчеркивать в людях их гуманную сторону, — добавила Вирджиния Бейли.

— Приехали они на двух машинах. Машина, взятая напрокат, предназначалась для меня. Они даже вернули мне одежду. Но сказали, что свою жену я больше никогда не увижу. Она безумно втюрилась в своего нового любовника, который на двадцать лет моложе меня и, естественно, не такой импотент. Они также добавили, что, с моей стороны, будет глупостью искать Пэтти или причинять кому-либо неприятности. А потом сунули мне целую кипу фотографий и сказали, что когда я буду особенно остро ощущать потерю

жены, надо будет только взглянуть на эти фото. — Бейли допил свой бокал и поставил его на стойку. — Может быть, ты расскажешь ему об этих фото, дорогая? — обратился он к дочери.

— Я тогда подумала, что отец и Пэтти веселятся в Лас-Вегасе и что им там очень хорошо, — начала она неуверенным голосом. — А однажды вечером, часов в одиннадцать, когда я как раз собиралась спать, появились они… Джо Хилл и высокий блондин. Они представились друзьями моего отца и сказали, что только что прибыли из Лас-Вегаса. На меня они произвели приятное впечатление, и я пригласила их войти. Джо Хилл достал свой револьвер еще до того, как я успела захлопнуть дверь. После этого они провели меня в гостиную и сказали, чтобы я приготовила им выпить. Блондин стал устанавливать камеру и освещение. Они попросили меня быть любезной хозяйкой и немного попозировать им. Если же я откажусь, то они будут бить меня до тех пор, пока я не скажу «да». Этот Джо Хилл, который постоянно смеялся, внушал мне больше страха, чем блондин. Мне пришлось им уступить…

— В каких позах вас снимали?

— Сперва меня заставили снять всю одежду, — жалобно проговорила она. — Вот я и стояла совершенно нагая, а Хилл прикладывал мне револьвер то к голове, то к груди, то к животу… и к другим частям тела… Потом я пришла к выводу, что они потешатся надо мной и убьют. Но они этого не сделали. Они даже позволили мне снова одеться и сказали, что в ближайшее время увидят моего отца и отдадут ему эти фото. Джо Хилл также добавил, чтобы я не забывала того чувства, которое испытала от прикосновения револьвера, ибо все может повториться, и тогда уже это будет серьезнее. И чтобы мой отец не делал глупостей, иначе будет совсем плохо.

— И они ушли?

— Они сказали еще, что я должна передать отцу, что речь идет о тридцати тысячах долларов. Наличные деньги, его кредитные карточки — все это исчезло. Исчезли также и те деньги, которые были на общем счету отца и Пэтти. Их Пэтти забрала из банка. И эти добавочные тридцать тысяч отец может наскрести, сказал Джо Хилл. Они, дескать, заблаговременно поинтересовались его финансовым положением.

Я взглянул на Бейли.

— И на этом все кончилось?

— Они все точно рассчитали, черт бы их побрал, — фыркнул он. — Как раз тридцать тысяч я еще мог наскрести. И это меня не разорило, хотя и причинило большой ущерб. Я не решился ставить жизнь своей дочери под угрозу. Но Пэтти все еще остается моей женой, и я хочу вернуть ее, эту подлую дрянь!

— Мой отец — мазохист, — с горечью сказала она. — Если я до нее доберусь первая, то выцарапаю ей глаза.

— А зачем вы позвонили мне в таком случае?

— Я посчитал, что любой, кто ищет Джо Хилла, должен иметь для этого веские основания, — сказал Бейли. — И если бы вы оказались другом этой банды, то смогли бы мне сказать, как ее найти. Но теперь я вижу, что вы тоже рискуете, начав игру. И может быть, я смогу вам чем-нибудь помочь, не влезая глубоко в это дело.

— Вы сказали, что Джо Хилл мертв, — сказала его дочь и испытующе посмотрела на меня. — Это правда?

Я кивнул.

— Правда. Я как раз говорил вашему отцу, что разыскиваю его сообщников.

— И вы не знаете, где их можно найти? — спросила она. — Поэтому дали объявление в газете, не так ли?

— Да…

— Но почему меня? — внезапно спросил Бейли. — Почему они выбрали именно меня из многих и многих сотен людей?

— Думаю, они тщательно выбирают свои жертвы, — высказал я предположение. — С одной стороны, люди должны быть состоятельные, а с другой — легкоранимые. У вас была молодая жена и молодая дочь.

— Но как, черт возьми, они вообще узнали о моем существовании?

— Понятия не имею, — буркнул я. — Судя по всему, Пэтти была второй вашей женой. Как долго вы были женаты?

— Почти два года.

— Где вы с ней познакомились?

— В клубе. А что?

— В каком клубе?

— В «Бейсайде». Есть такой провинциальный клуб. — Его густые брови нахмурились. — Послушайте, Бойд, уж не хотите ли вы сказать, что Пэтти с самого начала была в сговоре с ними?

— Не обязательно, — ответил я, — но такой вариант не исключается.

— Это Пэтти-то? — Его глаза стали еще более мрачными. — Вы с ума сошли, Бойд.

— А мне кажется, что это первая умная мысль Бойда с тех пор, как он здесь появился, — возразила Вирджиния.

— Опишите мне ее, — быстро сказал я, пока Бейли вообще не потерял терпения.

Секунд пять он в ярости смотрел на меня.

— Златовласая, маленького роста, стройная фигура и…

— Я принесу вам фотографию, — вставила девушка. — Это избавит моего отца от необходимости давать ее описание.

Она выскользнула из комнаты. Бейли мрачно посмотрел ей вслед.

— Иногда я просто удивляюсь, какой бес в нее вселился, — сказал он. — Раньше они с Пэтти были настоящими друзьями.

— Не забывайте, Бейли, что они все-таки в какой-то степени были соперницами.

— Соперницами? — фыркнул он. — Что вы хотите этим сказать, Бойд, черт вас возьми?!

— Не будем об этом… — устало сказал я. — Друзья Джо Хилла… Ведь у них тоже были имена?

— Блондина звали Вилли, а черноволосого — Уолт.

— А фамилий они не называли?

Он пожал плечами.

— Вы знаете, как это бывает, когда знакомишься в Лас-Вегасе. Там формальности не соблюдают.

— И с тех пор вы больше ничего не слышали о них?

— Ни слова, — буркнул он.

Вернулась Вирджиния и протянула мне фотографию. Фото было цветное, с пляжем на заднем плане и с голубым небом. Как и сказал Бейли, его жена действительно была златовласая — красивые тицианового оттенка волосы ниспадали ей на плечи. Бикини, которое было на ней, ясно показывало, что это Венера в миниатюре. Пышные груди, тонкая талия, ноги тонкие, но красивой формы. Лицо мне ничего не говорило: пухлый рот, курносый нос, серо-голубые глаза. В общем, она мне совсем не понравилась.