Том 8. Пьесы 1877-1881
Шрифт:
Коблов. О чем?
Евлалия. Всегда ли нужно правду говорить?
Коблов. Ну, я женское решение этого вопроса давно знаю.
Евлалия. Какое же оно?
Коблов. Правду можно говорить иногда только приятельницам, и то с большой осторожностью; а мужьям никогда.
Софья. А вы женам разве говорите правду?
Коблов. Ну, это другое дело; нашу правду вам незачем и знать. С вас довольно и того, что мы находим нужным сказать вам; вот вам и правда, и другой никакой для
Евлалия. Мне кажется, вы на жену смотрите, как на невольницу.
Коблов. А что ж такое, хоть бы и так? Слово-то, что ли, страшно? Вы думаете, я испугаюсь? Нет, я не пуглив. По мне, невольница все-таки лучше, чем вольница.
Стыров. Однако мне пора. Прощайте!
Евлалия. Не проводить ли мне вас на пароход?
Стыров. Нет, зачем! Там толкотня, суета.
Коблов. И мы домой, Софья Сергевна!
Софья. Хорошо, поедем.
Все уходят в залу. Слева выходит Марфа.
Марфа, потом Стыров.
Марфа. Уехали, что ли? (Заглядывает в залу.)Нет еще, целуются; прощаются. (Оглядывая комнату.)Не забыл ли Евдоким Егорыч чего? Это чья шляпа-то? А, это Артемия Васильича… ну, он, чай, вернется за ней.
Входит Стыров.
Стыров (говорит в залу).Подождите, я на одну минуту, я забыл кой-что… (Марфе.)Марфа, слушай! Береги Евлалию Андревну без меня! Ты знаешь, как я ее люблю.
Марфа. Да как же, помилуйте! Нешто я не вижу?
Стыров. Я в дороге все буду думать о ней: что она делает? не скучает ли?
Марфа. Уж как не думать? Конечно, думается.
Стыров. Так ты уж и не отлучайся от нее! Я, как приеду, так потребую от тебя отчет: что она без меня делала, говорила, даже думала. Я так ее люблю, что, понимаешь ли ты, мне все это приятно знать… все, все… мне это очень приятно. (Дает Марфе кредитный билет.)
Марфа. Понимаю, Евдоким Егорыч, будьте покойны.
Стыров. Не то чтоб я… ну, ты понимаешь; а уж я ее очень люблю. Так что смотри. Ну, не все же ей дома сидеть.
Марфа. Конечно, дело молодое…
Стыров. Так для прогулок или выехать куда я просил Артемия Васильича; а вот дома-то ты…
Марфа. Да уж будьте покойны!
Стыров уходит.
Ишь ты, старичок-то!.. Что он дал-то? (Глядит на ассигнацию.)Пять рублей… Значит, услуги требует. Что ж, ничего, не больно скупо. Да за что и дать-то больше? Доносить-то, должно быть, нечего будет. А коли будет что, так и с другой стороны, гляди, перепадет; тоже не поскупятся. Бери то с того, то с другого — отличное дело. Люблю я такие места. Только умей себя вести, а то на что лучше! (Прислушиваясь.)Чу! Уехали. Пойти показать Липатычу, куда платье да белье Евдокима Егорыча убрать; там всё пораскидали. (Уходит налево.)
Из залы входят Евлалия и Мулин.
Евлалия и Мулин.
Мулин (взяв шляпу).Честь имею кланяться.
Евлалия. Куда вы?
Мулин. В контору.
Евлалия. Еще поспеете. Разве вам не приятно посидеть со мной десять минут?
Мулин. Очень приятно; но у меня есть дело: Евдоким Егорыч поручил мне большую и спешную работу.
Евлалия. Это одни отговорки. Вот уж больше недели мы живем в одном доме, и вы ни разу не удостоили меня вашей беседы.
Мулин. Что вы говорите, помилуйте! Чуть не каждый день я у вас обедаю, да и по вечерам мы часто беседуем довольно долго.
Евлалия. Да, болтаем глупости, от которых уши вянут. Вы, впрочем, больше с мужем разговариваете да с посторонними, а не со мной. А вот так, наедине, вы ни разу…
Мулин. Наедине? Не помню… кажется, нет.
Евлалия. И вы никогда не искали случая, вы даже как будто стараетесь избегать его.
Мулин. Избегать — не избегаю и искать — не ищу. У нас нет никаких дел, никаких общих интересов с вами; нет ничего такого, что бы заставило меня искать случая говорить с вами наедине.
Евлалия. Интересов! А сама я для вас не интересна?
Мулин. Я вас не понимаю.
Евлалия. Вам не интересно знать, например, почему я вышла замуж за человека, который вдвое старше меня?
Мулин. Признаюсь вам, я и не думал об этом; это до меня нисколько не касается.
Евлалия. Нет, касается.
Мулин. Каким образом? Объясните, сделайте одолжение!
Евлалия. Мы с вами знакомы давно, задолго еще до моего замужества. Помните, как мы, бывало, в зале у маменьки музыку Шопена слушали, а на акте вальс танцевали; помните, с балкона на звезды смотрели.
Мулин. Очень хорошо помню.
Евлалия. Неужели вы никогда не замечали, неужели не видали?
Мулин. Нет, видел.
Евлалия. И оставались равнодушны?
Мулин. Кто же вам сказал, что я оставался равнодушен?
Евлалия. Так что же?.. Вам стоило только слово сказать, протянуть руку, и я пошла бы за вами без оглядки хоть на край света.
Мулин. Я это очень хорошо знал, и, если бы был богат, я бы не задумался ни на минуту. Но, Евлалия Андревна, каждый дельный человек думает о своей судьбе, вперед составляет себе планы; благородная бедность в мои планы не входила. Я мог предложить вам только нищету, и вы бы ее приняли. Нет, вы лучше поблагодарите меня, что я не погубил вас и не запутал себя на всю жизнь.