Том 8. Пьесы 1877-1881
Шрифт:
Входит Марфа.
Мирон и Марфа.
Марфа. Мирон Липатыч, где Евдоким Егорыч? Евлалия Андревна прислали узнать.
Мирон. В контору пошел.
Марфа. Что это вы, как подвязались?
Мирон. Зубами маюсь.
Марфа. Ну, да ведь оно даром-то не проходит; надо ж чему-нибудь быть. Жаловаться не на кого. Ведь оно, вино-то, разно уродует человека: у кого зубы, у кого что; а кого и вовсе перекосит. Как Евдоким
Мирон. В семь часов, я только успел глаза продрать.
Марфа. Уж вы больно долго нежитесь. Нет, уж я чай пила, как Евдоким Егорыч приехал. Сейчас свежего чаю заварила хорошего, в одну минуту и подала ему. Оно и хорошо; с дороги-то приятно, и спрашивать да дожидаться не заставила; значит, аккуратность, как будто его ждали!
Мирон. Что ж аккуратность! И у меня, кажется, все в порядке.
Марфа. Уж какой порядок! Черт ногу переломит. Вы посмотрите, что в кабинете-то! У хорошего кучера в конюшне чище.
Мирон. Вы сами не знаете, что говорите. Нешто вы можете понимать, что такое кабинет?
Марфа. Жаль, не знала я, что здесь такой беспорядок, я бы убрала на досуге за вас.
Мирон. Ну да, как же! Так бы я вас и пустил в кабинет! Сюда без Евдокима Егорыча, окромя меня, никому ходу нет; потому за каждую малость я отвечаю. Он не любит, чтобы в кабинете какую вещь трогали; у него что где лежало, чтобы там и было. Как же я тут стану убирать? А ну, сдвинешь, переложишь али пошевелишь что! Ан за это неприятность бывает нашему брату. Нет (грозит пальцем),тут чтобы ни синя пороха!.. А вот Евдоким Егорыч посмотрит, увидит, что все на своем месте, ну, тогда я и уберу. А то беспорядок! Да в кабинете так и должно! Вы этого понимать не можете.
Марфа. Ну, а в передней? Щетки сапожные у вас по полу раскиданы, сапоги на окне, вакса на столике перед зеркалом, вместе с гребенками и головными щетками. Это тоже так нужно?
Мирон. Ну, а в передней я уберу, это минутное дело. Есть об чем разговаривать! Вот нашли материю! (Уходит.)
Марфа. «Никого не пущу в кабинет». Ишь ты, строгий какой! Всю неделю ничего не делал, палец об палец не ударил, одним только безобразием занимался, да еще важничает. «Я не за тем в доме, чтобы комнаты убирать, я над вами надзирателем поставлен». Лежа на боку, ябедничеством выслужиться хочет. «Чтобы все на своем месте было». Погоди ж ты! (Переставляет разные вещи с места на место. Берет со стола золотой портсигар.)Куда б его спрятать подальше, чтоб не скоро нашли? Погоди! Я его положу в шахматный столик в гостиной, благо он не заперт; а ключик суну куда-нибудь на стол в бумаги. Вот и пусть Евдоким Егорыч посмотрит, все ли на своем месте у исправного слуги. (Прислушивается.)Да никак Евдоким Егорыч там с Евлалией Андревной разговаривает? Словно его голос-то! Побегу поскорей! (Уходит в гостиную.)
Справа входит Стыров и садится к столу. Марфа возвращается, не замечая Стырова.
Стыров и Марфа.
Стыров. Что ты, Марфа?
Марфа.
Стыров. Покажи!
Марфа. Извольте! (Подает ключ.)
Стыров. Это от шахматного столика. (Кладет ключ в карман.)Что за беспорядок у меня! Этого никогда не было. Что же Мирон-то делал?
Марфа. Убрали бы и без него, да он не пущал никого; без вас чтобы никто в кабинет не ходил. Один тут распоряжался.
Стыров. Не начал ли он опять?
Марфа. Греха таить нечего; без вас он осторожности над собою не наблюдал!
Стыров. Ну, как же вы тут жили без меня?
Марфа. Да как жили? День да ночь — сутки прочь. Скучали без вас, Евдоким Егорыч!
Стыров. Отчего Евлалия Андревна как будто расстроена немножко?
Марфа. Да все от того же, от скуки.
Стыров. Чай, навещали Евлалию Андревну? Без меня кто бывал у вас?
Марфа. Софья Сергевна раза два-три заезжала да Артемий Васильич забегал кой-когда, больше никого не было.
Стыров. А сама-то она выезжала?
Марфа. Разве погулять когда, а то все дома. Вот вчера самовар до одиннадцати часов ночи на столе стоял: все поджидали, не подойдет ли кто; так никого и не было, весь вечер одне сидели.
Стыров. Да, скучно ей; я понимаю, что скучно. Ну, вот теперь я приехал, так будет жить повеселее. Что я своего портсигара не вижу? Он всегда на одном месте лежит, вот здесь!
Марфа. Не знаю, Евдоким Егорыч, ничего я здесь не знаю; надо у Мирона Липатыча спросить.
Стыров. Пошли его сюда.
Марфа (в дверях в гостиную).Мирон Липатыч! Вас Евдоким Егорыч требуют. (Уходит.)
Входит Мирон.
Стыров и Мирон.
Стыров. Что ты щеку-то завязал, зубы, что ль, болят?
Мирон. У-у-у! (Мычит.)Страсть!
Стыров. Что-то пыли много в кабинете, я замечаю.
Мирон. Как же ей не быть, коли я тут ни до чего не касался. Ни-ни! Неравно, что стронешь; а этого господа не любят. Где что есть, чтобы там и было. Я даже никого близко к кабинету не подпущал. Вот теперь вы изволите видеть: все на своем месте, вот я и приберу.
Стыров (открыв сигарный ящик}.Ты и сам ничего не трогал, и других не пускал?
Мирон. И… ни синя пороха!
Стыров. Благодарю. А где же сигары? Их было больше пол-ящика; а теперь что? (Показывает ящик.)Посмотри!
Мирон. Сигары. Это я виноват-с; уж очень зубы одолели, хоть на стену лезь, — так парочку взял. А что касается другого прочего, так уж я за всем блюл. Никого не подпускал, потому я один должен отвечать, с меня спросят.