Том Йорк. В Radiohead и соло
Шрифт:
Музыканты Radiohead начали с того, что пообещали себе любой ценой сделать нечто непохожее на прежние записи. Не будет больше долгих изматывающих сессий в звукозаписывающей студии, когда они мрачно смотрели друг на друга пустыми глазами. Они не помчатся сломя голову к продюсерам за свежими идеями, как только им покажется, что свои иссякли. Джон Леки научил их, что продюсер не обязан диктовать музыкантам, что они должны или не должны делать. Участники группы были уверены, что теперь всю работу возьмут на себя.
«Я буду вечно благодарен ему за то, что студия больше не казалась своего рода научной лабораторией, — сказал Том в одном телеинтервью. — Джон сумел сорвать с процесса записи покров таинственности и превратить его в источник радости, настоящую игру».
Прежде всего им нужен был
Найджел Годрич разделял антипатию Radiohead к студиям. «Я и сам ненавижу студии, — признался он на своем веб-сайте www.nigelgodrich.com. — Сама мысль о том, что нужно приходить в то место, где еще двести миллионов человек занимаются тем же, что и ты, ужасна; это все равно что посещать общественный туалет. Невозможно почувствовать это место своим».
Участники группы считали, что, если удастся избежать элементарных ошибок, допущенных при работе над «Pablo Honey» и «The Bends», следующий альбом обойдется куда меньшей кровью. Они уже знали, как просто и легко можно сделать запись песни, поскольку им удалось удачно записать «Lucky» для благотворительного сборника «Неlр» в помощь детям, пострадавшим от боснийского конфликта. Они играли эту песню на гастролях на протяжении нескольких месяцев, и тут им предложили внести свой вклад, сделав запись. Джонни поддержал идею, но Том сомневался. Ему не нравились многие группы, также участвовавшие в благотворительном альбоме, и он терпеть не мог похлопываний по плечу и фальшивых речей, неизбежно сопровождавших благотворительные церемонии.
«Нас попросили принять участие, и мы согласились: кроме того, Эд интересовался Балканами, — сказал Том. — Мы чувствовали, что сделать такой жест будет правильно. Мы понимали, что нас все подряд начнут хвалить и одобрительно хлопать по плечу, но мы также знали, что дело не закончится фарсом вроде „Live Aid". Честно говоря, нам в любом случае не терпелось сделать запись песни, так почему бы не принять участие в проекте».
Когда музыканты пришли в студию вместе с Найджелом, они обнаружили, что времени у них немного. Идея благотворительного альбома состояла в том, чтобы каждая песня была записана и обработана в течение дня. Задача выглядела посильной: в случае удачи — к чему подталкивало само название песни «Lucky» («Счастливчик») — они могли сразу записать готовый трек для сборника. Но когда музыканты пришли в студию, оказалось, что вся первая половина дня будет посвящена разговорам с прессой и телеинтервью. Том постоянно смотрел на часы и с раздражением думал: «Хм, может, наконец, приступим к записи?»
Но, когда дошло до дела, больших усилий не потребовалось. Песня относилась к разряду типичных для Тома «катастрофических баллад» . Это история о человеке, который пытается выбраться из разбившегося самолета, и в итоге ему удается спастись. «Все произошло как-то само собой, — рассказывает Том. — Песня сама собой написалась, и запись прошла легко, никакого лишнего времени, никаких специальных усилий» .
Суметь записать подобную песню без постоянных переделок и критического анализа — редкая для Radiohead радость. Теперь Том вспоминал первые их с Джонни опыты записи на четыре дорожки как счастливое время. Хотя в те дни Том и не мечтал о том, чтобы получить доступ в профессиональную студию. Зато тогда он не мог и вообразить, насколько утомительным может стать процесс записи.
«Противно сидеть в студии в окружении кучи пиарщиков и первоклассных кондиционеров и при этом тупо таращиться на те же стены и те же микрофоны. Это просто безумие, — заявил Йорк в интервью на веб-сайте «Launch». — Мы хотели достичь другого настроения, понятного и близкого нам».
Доверие музыкантов к Найджелу Годричу было так велико, что они передали ему 140 000 долларов, выделенных EMI для закупки мобильной арт-студии. Найджелу уготовили роль «богатенького баловня», который может пойти и купить все, что считает нужным. Они выбрали подход, опробованный героями юности Тома U2 в их альбоме «The Unforgettable Fire». Такой способ давал возможность делать записи в разных местах, но без необходимости каждый раз осваивать новую аппаратуру.
Сначала казалось, что весь период работы над их следующим альбомом получится таким же простым и легким, как запись «Lucky» . В интервью канадскому радио в начале 1996-го Джонни высказал мнение, что альбом уже почти готов.
«Мы намеревались потакать своим слабостям и посвятить записи весь год, — сказал он. — Но за четыре дня в студии мы уже сделали три песни, так что я думаю, что и дальше дело пойдет чудовищно быстро».
«Я помню первые сессии работы над альбомом „ОК Computer", которые проходили на студии „Fruit Farm", недалеко от того места, где я живу, — рассказывает Найджел Пауэлл. — В течение первых недель я прослушал версии композиций „Paranoid Android" и „No Surprises" и подумал: „Похоже, дело пойдет легко, они сделали уже половину". А затем, девять месяцев спустя, они записали еще четыре варианта „No Surprises", но что-то было потеряно. „Может, послушаем еще раз самую первую?" — и они послушали ее и решили: „Она в самом деле хороша, правда?" Судя по всему, именно такой у них подход» .
Место их репетиций раньше служило хранилищем яблок при фруктовой ферме «Canned Applause», и они проводили много времени то играя с лупами, то доводя до совершенства фоновые шумы, которые должны были составить важную часть нового альбома. В течение первых четырех месяцев музыканты в основном репетировали, пока не добились нужного звучания. Можно было бы взять сэмплы, но предпочитали более органичный аналоговый звук магнитной ленты. Затем, когда были закончены четыре песни, они решили сделать то же, что уже пробовали во время сессий работы над «The Bends»: довести композиции до совершенства в ходе гастрольного турне. На этот раз они играли на европейских фестивалях, а потом путешествовали в качестве разогревающей группы при Аланис Морисетт. Это был довольно странный выбор, хотя и весьма выгодный, учитывая, насколько популярной была она в то время. Она продала огромное количество экземпляров дебютного альбома «Jagge d Little Pill » и была дл я Radiohead и предостережением, и образцом того, что они сами могли бы достичь при сильном желании. Том не был уверен, что стоило идти именно этим путем.
Тем не менее музыкантов весьма воодушевляла идея превращения в группу, собирающую стадионы. Исполнение новых песен в просторных, лишенных декора бетонных коробках придало им иное чувство перспективы. «Многие песни нужно было проработать, чтобы они звучали более мощно и сложно, как будто звук отражается от стен, — объяснял Том в интервью порталу «Jam Showbiz». — Когда мы вернулись в студию, мы действительно старались воссоздать эффект саундчека в гараже или на бейсбольной площадке, чтобы не звучало как у чертовых Def Leppard или вроде того. Это было по-настоящему важно для тех песен».
Вернувшись домой, они обосновались в поместье под названием Сент-Кэтринз-Корт, расположенном в уединенной долине к северу от Бата. Построенное в XVI в., оно представляло собой впечатляющее серое здание в готическом стиле, до окон заросшее плющом. Дом принадлежал актрисе Джейн Сеймур, которая купила его за 300000 фунтов в 1984 году, а затем вложила 3 000 000 фунтов в его переоснащение. Последние несколько лет здание обычно арендовали для проведения грандиозных свадеб и корпоративных вечеринок, но в 1996-м The Cure сняли его для записи альбома «Wild Mood Swings». Прибыв туда со своим новеньким оборудованием, только что приобретенным для них Найджелом Годричем, участники группы Radiohead сразу почувствовали себя намного лучше, чем в любой профессиональной студии. «Там не ощущаешь себя лабораторной крысой, над которой все время проводят эксперименты, как это бывает в студиях», — заявил Том в телеинтервью.