Томек на тропе войны
Шрифт:
– Наоборот, это мы, белые, получили от этих американских "дикарей" целый ряд растений, неизвестных на других континентах; только после открытия Америки они распространились по всему свету и стали основной пищей миллионов людей, - возразил Томек.
– Сейчас я вам перечислю. Например, Центральная Америка, точнее, Чили и Перу, дали нам картофель, который возделывали там еще до прибытия европейцев, из Перу же мы получили помидоры, а из Бразилии - фасоль. Майя, ацтеки и инки научили нас возделывать кукурузу - единственное злаковое, произраставшее в Америке. Из Центральной Америки мы заполучили также табак, даже ваш любимый ямайский ром происходит с острова Ямайки, открытого Колумбом в 1494 году. Вам этого еще мало?
– Ну и отчитал ты меня, браток!
– оправдывался боцман.
– Если говорить правду, то меня удивляет кое-что другое, но я наверное снова плохо выразился. Видишь ли, дело в том, что эта земля выглядит, как высушенная пустыня. Растут на ней только кактусы да юкка, а несмотря на это, индейцы как-то живут. Я лично и копейки не дал бы за всю эту Мексику.
Томек улыбнулся.
– Не один вы ошибаетесь при оценке на первый взгляд земель богатой Америки. Насколько я помню историю открытий, в конце XVII века великий мореплаватель Беринг, служивший в русском флоте, открыл пролив, отделяющий Азию от Америки и добрался до берегов Аляски. Потом из соседней Сибири и из Камчатки, принадлежавших России, на Аляску прибыли охотники в поисках ценной пушнины. Русские основали там даже торговую факторию. А русский ученый Сарычев произвел первую съемку побережья и заливов этой части Америки. Но русский царь Александр II недооценивал тогда Аляску, как вы теперь Мексику, и продал ее Соединенным Штатам за семь миллионов долларов [59] . А американцы вскоре открыли там богатые месторождения золота, и за один год добыли его на такую сумму, которая во много раз превышала цену, уплаченную царю. Как видите, нельзя слишком поспешно судить о том, чего не знаешь.
59
русский царь, Александр II, продал Аляску американцам в 1867 г. Золото обнаружили там в 1896 г. и в одном этом году его добыли на 10 миллионов долларов.
– Фу ты, пропасть! С тобой никак нельзя поговорить просто, ты сейчас же вылазишь с разной ерундой!
– возмутился боцман.
– Я начал говорить о том, что мне стало жаль этих индейцев. А ты ко мне сразу с наукой вылезаешь. Подумай-ка, браток, что когда мы возьмемся за освобождение горемыки, то всю эту деревушку пустим по ветру, как раньше усадьбу дона Педро.
– Угх! Разящий Кулак говорит правду, - откликнулся, молчавший до сих пор Черная Молния.
– Мы должны уничтожить гнездо вероломных зуни, чтобы освободить Белую Розу. Это будет нелегкое дело, потому что зуни настороже.
– Что правда, то правда. Стерегутся, негодяи! Как только кто сойдет на землю, сразу поднимают лестницу назад на ярус, - огорченно заметил боцман.
– Тяжелая будет работенка...
Томек глубоко задумался. Он уже несколько часов думал над тем, как освободить Салли без боя и ненужного кровопролития с обеих сторон. Ясно, что застать врасплох зуни не удастся. На нижнем ярусе постоянно дежурят дозорные. Жители не спускают лестницу без надобности. А на ярусах лежат груды камней, которыми индейцы с успехом могут поражать атакующих. Кроме того, зуни вооружены луками, копьями, ножами и топорами.
Томек долго размышлял над всеми возможными способами освобождения Салли. По-видимому, кое-что ему пришло в голову, потому что он то и дело заглядывал за край скалы, рассматривая пуэбло в бинокль. Наконец он повернулся к своим товарищам и сказал:
– Мне кажется, что в отдельном домике на самом верхнем ярусе живет вождь зуни, потому что туда все время приходят и оттуда уходят индейцы, как будто за приказаниями.
– Угх! Мой белый брат прав, - заметил Черная Молния.
– Там наверняка живет вождь зуни.
– Так вот, у меня появилась хорошая идея, - продолжал Томек.
– Что ты там такое надумал?
– оживился боцман.
– Ты как полагаешь, Черная Молния, отдадут нам зуни Белую Розу за своего вождя и его семью?
– спросил Томек.
– Угх! Конечно, отдадут, но мы не можем им это предложить, - ответил Черная Молния.
– Семья вождя может спокойно сидеть в своем вигваме. Прежде чем добраться до нее, нам надо сначала захватить всю деревню.
– Оно вроде и так, а вроде... и не так - возразил Томек.
– Я думаю, можно отказаться от захвата деревни, если взять заложниками вождя и его семью.
Черная Молния пожал плечами. То, что говорит Нах'тах ни йез'зи, совершенно нереально. Порезанное Лицо снисходительно улыбнулся. Что этот молодой бледнолицый может знать о войне и военной тактике? Даже боцман скривился и пренебрежительно махнул рукой.
– Дайте мне рассказать о своем плане до конца, - настаивал Томек.
– Черная Молния думает только о том, как захватить пуэбло снизу, тогда действительно, чтобы добраться до хижины вождя, надо будет сначала захватить всю деревушку. А вот если бы мы ночью спустились на крышу хижины вождя и взяли его с семьей в плен, то утром могли бы продиктовать индейцам свои условия. Значит, если набраться смелости, то, спустившись отсюда на верхний ярус пуэбло, можно превосходно застать вождя врасплох.
Индейцы изумленно посмотрели на Томека.
– Угх! Угх! Мой бледнолицый брат хочет отсюда спуститься на крышу хижины вождя?!
– воскликнул Черная Молния, не скрывая удивления.
– А ты считаешь, что это невозможно?
– спокойно спросил Томек.
Не говоря ни слова, Черная Молния высунул голову за край скалы. Одинокий каменный домик вождя находился на дне пропасти глубиной тридцать - сорок метров. Через минуту удивленный и взбудораженный вождь Черная Молния сказал:
– Угх! Отсюда и впрямь можно спуститься на крышу дома вождя. А что мы сделаем потом?
Томек наклонился к друзьям и, словно опасаясь, что их могут подслушать, шепотом сказал:
– Несколько смелых воинов могут без труда овладеть домом вождя. Потом достаточно только втянуть лестницу, и мы окажемся там, как в крепости.
– Зуни принесут другие лестницы, - пробормотал Порезанное Лицо.
– Наши пули быстро их образумят. Им придется держаться на приличном расстоянии от нас. А когда поймут свое бессилие, мы легко с ними договоримся.
– Ах, чтоб тебя, браток!
– воскликнул одобрительно боцман.
– Правда, спускаясь на веревке, тут легко и шею свернуть...
– Мне кажется, что это меньший риск, чем прямая атака на стены пуэбло снизу. У нас всего сорок воинов, откуда же может быть уверенность, что удастся силой отбить Салли? Разве ее не могут обидеть во время нападения? Кроме того, у меня в ушах все еще стоит крик людей, убиваемых на ранчо дона Педро... Я бы очень хотел обойтись без ужасной схватки, которая принесет смерть стольким людям...
– Угх! У Нах'тах ни йез'зи сердце краснокожего, военная хитрость - достойна вождя, но мысль его, как у бледнолицего...
– сказал Черная Молния.
– Однако у бледнолицых нет жалости к индейцам, хотя мы требуем только то, что нам принадлежит по праву.