Томек у истоков Амазонки
Шрифт:
– Действительно, здание внушительное, что и говорить! – признал Новицкий. – Ты пробовал отмычку? Берет она замок или нет?
– Берет, будь спокоен. Мы проскользнем через служебный ход.
Томек не верил собственным ушам.
– Вы хотите заманить сюда Альвареса? – удивленно спросил он.
– Слайм обдумал это еще на пароходе, – ответил Новицкий. – Изобретательный парень, нет?
– Здесь нам никто не помешает. Кроме того, если бы во время беседы с Альваресом, что-нибудь случилось, пройдет много времени пока его обнаружат, – сказал капитан Слайм. – У него дома слишком многолюдно. Там нельзя с ним спокойно поговорить.
– А как мы его сюда заманим? – спросил Томек, с тревогой наблюдая за выражением лиц своих друзей.
– Я узнал, что Альварес ежедневно до поздней ночи сидит в своем кабаке, Тешоуру. Домой возвращается один или в обществе индейского слуги, с которым вы уже столкнулись на «Санта Марии», – сказал Слайм.
– Мы должны поймать их по дороге домой.
– А что мы сделаем с индейцем, если он будет сопровождать Альвареса? – продолжал вопросы Томек.
– Вот в этом-то и вопрос, – признал Новицкий. Индеец – безвольное оружие в руках Альвареса.
– Идиот! Он уже давно должен был всадить Альваресу нож под левое ребро в отместку за всех индейцев, которых уложил в могилу его хозяин на сборе каучука, – сказал капитан Слайм. – Что ж, придется мне заняться им, если он выйдет вместе с Альваресом. Оглушу его и свяжу. Полежит до утра в каком-нибудь переулке.
– Прекрасно, но напади на него сзади, – посоветовал Новицкий. – Я и Томек берем на себя Альвареса.
– Идем, а то будет поздно!
В таверне Тешоуру был самый разгар веселья. Через просветы в занавесках на окнах, виднелся свет. Оркестр играл, слышался шум бесед, смех и пение.
Заговорщики остановились на противоположной стороне узкой улицы, на которой стояла таверна. В этом месте на улицу выходили фасады двух больших зданий, в которых размещались конторы каких-то предприятий или учреждений. В эту пору в них никого не было. Между двумя зданиями находился проход, ведший во внутренний двор. Заговорщики притаились в этом проходе и стали терпеливо ждать. Иногда дверь таверны отворялась, и в ее проеме появлялись небольшие группы веселых гостей, покидавших таверну, но Альвареса среди них не было.
– Уже прошло больше часа, а негодяй все еще гуляет, – буркнул Новицкий.
– Это его собственный кабак, говорят он просиживает в нем вплоть до закрытия, – ответил Слайм.
– Если появится в большом обществе, ничего не выйдет из нашей затеи, – встревожился Томек.
Прошло еще немного томительных минут. Вдруг отворилась одна из створок дверей, ведших из Тешоуру, и в проеме показалась фигура женщины. Вслед за ней поспешно выбежал мужчина. Схватил ее за руку и стал что-то тихонько нашептывать на ухо.
– Это он! – шепнул Томек.
– Альварес… – подтвердил Новицкий.
– Они вышли вместе, что будем делать? – спросил капитан Слайм.
– Подожди здесь, возможно покажется еще и индеец, а потом скачи за нами по направлению к опере, – распорядился Новицкий. – Мы с Томеком пойдем за Альваресом.
– Он, пожалуй, еще не пойдет домой, ведь он выбежал за женщиной, оставив в таверне шляпу. Они ссорятся… – заметил Томек.
– Скорее, иди и не мешкай! – потребовал Новицкий.
Прячась за выступы стен, они быстро шли по своей стороне улицы. Альварес и женщина свернули в первую поперечную улочку. Новицкий оглянулся, Слайм уже бежал за ними.
– Индейца нет, Слайм на месте! Сто дохлых китов в зубы! Черти наслали эту бабу. Что с ней сделаем? – шепнул Новицкий.
– Быстро – на ту сторону! – спешно потребовал Томек.
Они остановились под стеной здания. Томек осторожно выглянул из-за угла в переулок. Однако сразу же отпрянул и сказал:
– Женщина вошла в дом. Альварес ожидает на улице.
– Идем, ты веди меня, как пьяного, – шепнул Новицкий.
Они вышли из укрытия. Томек держал приятеля под руку. Шли шатаясь. За углом у следующего дома стоял Альварес. «Пьяные» мужчины были здесь настолько обычным явлением, что Альварес не обратил на них внимания. При слабом свете редких уличных фонарей он не мог их узнать. В задумчивости, он бросил взгляд на приближавшихся «пьяниц», и отошел на край тротуара, давая им дорогу.
Новицкий и Томек скоро очутились всего лишь в нескольких шагах от Альвареса, стоявшего на краю узкого тротуара. Кроме них в переулке никого не было. Только в боковом окне горел свет. Когда они поравнялись с Альваресом, Новицкий пошатнулся и толкнул его. Прежде чем Альварес понял в чем дело, получил мощный удар в подбородок. Томек ловко поддержал падавшего ресторатора. Новицкий забросил потерявшего сознание Альвареса на спину, и они побежали вниз по улице. Вскоре к ним присоединился Слайм.
– Что с женщиной? – кратко спросил Слайм.
– Альварес ждал ее у дома, – спешно сказал Томек.
– Когда я бежал за вами, никого нигде не было. Ну, пока что все идет без сучка и задоринки!
Хриплый вздох Альвареса прервал беседу, которую друзья вели вполголоса. Через минуту Альварес очнулся и посмотрел на них налитыми кровью глазами. На его лице появилось выражение крайнего изумления.
– Каррамба! – выругался он по-испански. – Чего вы еще хотите от меня?!
– Скоро узнаешь, а теперь молчи, если тебе жизнь мила, – предупредил его Новицкий.
– Немедленно пустите меня, не то я вас отдам в руки полиции!
– Не успеешь! – ответил Новицкий. В его руке блеснула сталь револьвера. – Ну, зови на помощь!
– Это разбой! – крикнул Альварес. Он попытался высвободиться из объятий моряка.
Новицкий приложил ствол кольта [85] к виску Альвареса и отвел курок большим пальцем.
– Еще одно слово, и все дело закончит пуля, – с угрозой в голосе сказал он. – Пойдешь за нами! Если кого-нибудь встретим по дороге притворяйся, что ты захмелел. Веди нас, Слайм, мы придержим молодца!
85
Шестизарядный барабанный револьвер, опатентованный в 1835 г. американским инженером Сэмюэлем Кольтом (род. в 1814, ум. в 1862 г.).