Томек в стране фараонов
Шрифт:
— Ты, наверное, был прав, Тадек, они очень бедные люди. Дай Бог, им еще повезет в этой жизни.
Он не знал, что произойдет как раз наоборот.
Сообщение о нападении на европейцев вызвало, по словам Новицкого, своего рода сенсацию. Английский офицер заявил, что со времен Мухаммада Али нападений на европейцев практически не случалось. Приговоры выносились суровые и их приводили в исполнение. Еще до сегодняшнего дня кое-где наводят ужас развалины сожженных деревень.
Многочисленные селения, плодородные берега постепенно уступали место пустыне. Во время остановок путники часто делали короткие вылазки, где убедились, что — пустыня — это не только песок, но прежде всего твердый покрытый гравием грунт. На краю пальмовой рощицы они увидели двух шакалов. Над оазисами кружили стаи птиц-гусей, уток, гагар. Томек иногда охотился, чтобы разнообразить питание. При звуке выстрела оазис оживал. Шум, свист, крики вылетающих птиц… Они кружились, били крыльями, снова возвращались в свои излюбленные места, а Динго разыскивал подстреленных особей. Салли все высматривала ибиса почитаемого, но, увы, больше он им не попадался.
Поездка с того времени, как в столь драматических обстоятельствах они избавились от сомнительных попутчиков, становилась все приятней. Путешественники все больше сближались с командой, а Новицкий и Патрик просто подружились с этими людьми. Моряк совсем не расставался с капитаном. Единственное, о чем он сожалел, так это о том, что тот, как правоверный мусульманин, не разделяет его, Новицкого, любви к ямайскому рому, но и это обстоятельство не помешало им как-то ночью просидеть до самого утра.
Через двадцать дней они пристали в Асьюте, столице Верхнего Египта, главном городе коптов, пополнили там запасы продовольствия. Еще через четыре дня миновали местность Кина, называемую в древности Ценополис, что располагалась на пути караванов, идущих в Мекку. В четырех днях пути по пустыне на запад, над Красным морем находился порт Аль-Кусайр, там паломники садились на корабли. Наконец, в середине апреля путники достигли Луксора. Пустыня здесь уже местами доходила до самого Нила, а цепь Ливийских гор, казалось, была на расстоянии вытянутой руки. По берегу непрерывно тянулись сады, засеянные травой и хлопчатником поля, оросительные системы. Пейзаж разнообразили длинные ряды тибетских пальм, дум.
Салли была просто очарована, много лет она ждала этой минуты. С восторгом смотрела она на остатки каменной набережной, помнящей времена фараонов и в ее воображении рисовалась картина богатого, живого, наполненного людьми города. Салли казалось, что еще миг, и она увидит сановника, которого несут в паланкине, колесницы воинов, Харона, перевозящего умерших из Карнака и Луксора в Западные Фивы… Она грезила наяву, не слыша как Томек повторяет уже в который раз:
— Салли, любимая, мы на месте!
Да, они были на месте, там, где понемногу прояснялась тысячелетняя тайна.
XI
Минуты ужаса
Вильмовские решили, что в Луксоре они будут пользоваться девичьей фамилией Салли. Лорд Аллан с женой, племянником и сопровождавшим их лакеем поселились в апартаментах на одном из верхних этажей гостиницы «Винтер палас». С балкона им были видны унылый ландшафт развалин Карнака, обширный фрагмент Нила и громоздящиеся на западном берегу обрывистые скалы. Салли не дала никому передохнуть, сразу же повела всех на прогулку в древние развалины Карнака, что отняло у них не один час. Сейчас же, после получасового доклада об истории Фив, когда она уже перечислила все правившие здесь династии и имена самых интересных фараонов, Салли «перешла» к некрополю на западном берегу [92] и начала рассказывать об археологических открытиях в некоторых гробницах. Как всегда, первым не выдержал Новицкий.
92
Город живых — административный и культовый центр государства в отличие от расположенного на западном берегу Нила Города мертвых, который превратился в некрополь уже при IX и X династиях.
— Синичка, дай нам передохнуть! Хватит с меня всех этих погребальных историй. Ты прямо закормила нас мумиями. Давайте пока побудем среди живых, покойниками займемся потом.
— Думаю, через пару дней уже приедут отец и Смуга, — Томек тоже был не против сменить надоевшую тему.
— Вот и давайте не будем сидеть, сложа руки, вдыхая эту проклятую сухую пыль пустынь, — тяжело вздохнул Новицкий.
Действительно, дул хамсин [93] , юго-восточный ветер из пустыни, нес с собой клубы песка, пыли, сухой туман. Арабы считали его ядовитым, а дул он почти без перерыва пятьдесят дней. Это была поистине «проклятая пора», между людьми возникало какое-то напряжение, пронзительный вой ветра отнюдь не успокаивал нервы. Все становились взвинченными, то и дело вспыхивали ссоры. Салли же, не почувствовав настроения своих спутников, выступила с предложением, которое после Каира никак не могло быть встречено с энтузиазмом.
93
Хамсин (самум) — горячий юго-восточный порывистый ветер пустынь, дующий с перерывами в течение 50 дней.
— Мы можем осмотреть здешние памятники.
— Ох, опять ты за свое… Одни камни у тебя в голове. У меня от них в башке уже все перепуталось. Все ходи, ходи, смотри… — в голосе Новицкого явно чувствовалось раздражение.
— Все-таки кое-что посмотреть надо, — старался сгладить напряжение Томек.
— Ну, так и смотрите себе! А я бы лучше поразведал бы кое-что, — подчеркнул Новицкий.
— Одно другому не мешает, — Салли уже успокоилась. — Я предлагаю сегодня посмотреть храм в Луксоре.
— А зачем нам туда идти, когда и отсюда все видно, — Новицкий взмахом руки указал на ближайшие руины и неожиданно заговорил голосом гида, ведущего экскурсию:
— Мы находимся во дворе, вот восточный портик. Отсюда нам видна колоннада, колонны стоят, как на параде… Вот это барельефы, эта статуя происходит из незапамятных времен, а это еще древнее. Те колонки напоминают папирус, они раскидисты, как листья, а эти обратите внимание, закрыты, как цветок лотоса, а вот эти… как их, питон, нет, пилон. Через вестибюль переходим в гипостиль. Смотрим на стены. И что мы видим, уважаемые господа? Здесь ведут пленников, здесь режут волов [94] , — молодые Вильмовские были поражены как внезапно вспыхнувшим раздражением старого приятеля, так и его способностью запоминать трудные термины.
94
Портик или пилон — монументальное сооружение перед входом в здание, например в храм. Вестибюль — прихожая. Гипостиль — зал с множеством колонн.
— Пусть я превращусь в сардинку из консервной банки, если уж скоро не стану знатоком египетского искусства, — моряк глубоко вздохнул. — Что у тебя там в запасе, синичка? Давай, вытаскивай, жду с нетерпением. Один только храм в Луксоре тебя волнует? Я бы уж предпочел, к ста чертям, поехать и посмотреть на тех покойников напротив.
— То ты одно говоришь, то другое, капитан. Мы же здесь только со вчерашнего дня, а уже посмотрели весь храмовый комплекс в Карнаке, который занимал северную часть Фив. А в Луксоре, бывшем когда-то южной частью города, всего один Храм.
— Да, здесь на балконе все, как на ладони, — упрямо повторил Новицкий.
— Я чувствую себя немного, как солдаты Наполеона, когда они добрались сюда в погоне за мамелюками, потерпевшими поражение в битве у пирамид. Они принесли в дар оружие, чтобы этим выразить восхищение этими храмами, — Салли опять понесло. — Его построил Аменхотеп, отец того фараона, что пробовал сменить в Египте веру.
— Помню, помню, — ответил Новицкий. — По имени Эхнатон… тот, который изменил в имени бога одну букву…