Томек в стране фараонов
Шрифт:
— Хватит? Неужели такого могучего человека, да еще поляка, так легко смог побороть слабый ветерок? — прервал его речь сосед на чистом польском языке.
— Разрази меня гром! — воскликнул Новицкий. — Земляк!
— Бывает. Разрешите представиться: Петр Беньковский [97] .
— Томаш Вильмовский и Тадеуш Новицкий, — друзья были приятно удивлены.
— Возможно, вы намеревались неузнаваемыми вернуться на родину? А может, это новое вторжение ислама? — шутливо вопрошал новый знакомый.
97
Петр
— Или вы хотите своей одеждой подчеркнуть, как наши земляки благодарны дружественной нам Турции?
— Присаживайтесь к нам, — пригласил его Томаш. — Что за встреча!
Беньковский — профессор Краковской академии искусств — участвовал в австрийской археологической экспедиции, работавшей в Верхнем Египте, в двадцати километрах на север от первого нильского порога, в местности под названием Эль-Кутанийя. Работы только что завершились, и поляк решил еще раз посетить памятники, приводившие его в восторг. Живо заинтересовавшись друг другом, они беседовали уже не меньше часа.
— Египет — это просто копи для историков, особенно для археологов, — говорил Беньковский. — И копи весьма глубокие. На самых нижних разрезах — фараоны, выше — греко-римский Египет, перемешанный с христианством, сразу под поверхностью — арабский Египет. История этой страны необыкновенно богата.
— Она богата и грабежами, — Томек попытался перевести разговор на интересующую их тему.
— Хм… это правда… до сегодняшнего дня все хотят что-то ухватить и для себя, — согласился Беньковский. — Это обстоятельство выгодно и торговцам и… ворам.
— Кто-нибудь с ними борется?
— Я не знаком с чисто уголовной стороной дела, но кое-что слышал…
— Может, расскажете и нам что-нибудь поучительное? — обаятельно улыбнулся Томек.
— С удовольствием. Это одна из самых известных в наших кругах историй. Дело было ровно тридцать лет назад. До профессора Гастона Масперо [98] — директора Египетского музея в Каире — дошли сведения, что какой-то араб торгует ценными документами и вещами из Долины царей. Местная полиция оказалась бессильна. Масперо поручил заняться этим своему помощнику Эмилю Бругшу. Тот отправился в Луксор, где широко оповестил, что покупает разные античные реликвии. Ему кое-что приносили, но он показал себя большим знатоком и обмануть себя не дал. В конце концов, он напал на след, ему продали статуэтку из гробницы, давно ставшей пустой.
98
Гастон Масперо (1846—1916 гг.) — французский египтолог и археолог. Директор французской археологической миссии и реставраторской службы в Египте.
— Ну, тут уж он ухватил быка за рога? — вставил Новицкий.
— Естественно,
Новицкий и Томек обменялись быстрыми взглядами. Их след вел к этой деревне. Теперь они слушали с большим вниманием.
— Частный детектив приказал арестовать араба, — продолжал тем временем Беньковский.
— И что, он признался?
— Какое там… Это был твердый человек. Он молчал даже, когда его хлестали розгами по пяткам. И вся деревня стеной стала на его защиту.
— Жаль, — вздохнул Новицкий.
— Самое интересное началось потом. Спустя несколько дней Абд эль-Расул пришел в полицию и во всем признался.
— Этот араб? Его что, совесть замучила? — удивился Новицкий.
— Если бы так… Дело было в разладе внутри шайки. Вернувшись из тюрьмы, Расул потребовал себе за молчание половину прибыли от торговли.
— Ну, и не смогли договориться, — засмеялся Новицкий.
— Разумеется! Дошло до скандала, даже до драки и разозлившийся Расул обратился в полицию.
— Да, чего только не творят из-за денег, — вздохнул Томек.
— На этот раз они помогли правосудию, — сказал Беньковский. — Благодаря этой афере состоялось одно из самых ценных открытий в Долине царей.
— Наверное, нашли мумии, которых у крали люди Абд аль-Расула, — догадался Новицкий.
— Вот именно! И какие ценные мумии! — подтвердил польский археолог.
— Неужели там были фараоны? — спросил Томек.
— Почти, — подтвердил Беньковский. — Когда-то давным-давно грабежи стали таким бедствием, что даже охранники и жрецы принимали в них участие, и тогда один из фараонов приказал перенести мумии всех своих предшественников в одну общую гробницу.
— Вот это были похороны! — воскликнул Новицкий.
— Однажды ночью тайно собрались жрецы и, образовав жуткую процессию, перенесли останки по узкой горной тропе и похоронили их в общем склепе.
— Представляю настроение на этом погребении, — заметил Томек, а Новицкий спросил:
— И что, эту гробницу не разграбили?
— Нет! Это сделал только герой нашей истории. Он открыл вход, спустился на веревке по открытой вертикальной шахте и нашел тридцать семь фараонов, их жен и дочерей. И потом, не спеша, продавал оттуда по одной-две мумии вплоть до того события, о котором я вам рассказал.
— Вот это сенсация! — восхитился Новицкий.
— Еще какая! Она пробудила весь Египет. Когда мумии везли вниз по Нилу в каирский музей, люди высыпали на берег и вели себя, как на похоронах кого-то близкого. Мужчины стреляли в воздух, женщины причитали, плакали…
— Как все это необыкновенно, — произнес Томек.
— Необыкновенно! — задумчиво согласился Новицкий.
Беньковский, разумеется, пообещал показать им основные памятники города мертвых. Что интересно, Новицкого даже не пришло в голову протестовать. Договорившись обо всем, друзья вернулись в гостиницу.
Салли чувствовала бы себя уверенней, если бы они не предпринимали ничего до прибытия Смуги.
— Мы переправимся на другу сторону и посмотрим на эту деревню, Эль-Курна, — искушал Новицкий.