Томек в стране фараонов
Шрифт:
— Вы знаете, что они танцуют? — задыхающийся от смеха Смуга, наконец, смилостивился над Гордоном.
Англичанин отрицательно покачал головой.
— Это полонез!
— Полонез?
— Да, польский народный танец! Один из самых известных: «Прощание с отчизной» Огиньского, — пояснил Смуга и стал подсвистывать Новицкому.
— А я думал, — проговорил Гордон, — что польский народный танец — это мазурка.
— Нет, это наш народный гимн написан в ритме мазурки, — ответил Смуга, увлекая Гордона в хоровод.
Поздно ночью Новицкий собирал заслуженные поздравления.
— Как это тебе пришло в голову? — допытывался Смуга.
— Сначала мне вспомнился трюк Томека из той, прошлой поездки в Африку… Понимаешь, негры как дети. Если их чем-то удивить, они будут считать это сверхъестественным явлением.
— Но почему полонез?
— Ну, это как-то само собой вышло. Я думал о польке, обереке, но тут нужно было что-то помедленнее, посерьезнее… Ну и сплясал полонез. А неплохо получилось, верно? — похвалился моряк.
— Очень даже неплохо, — улыбнулся Смуга. — Стоит попугать негров еще чем-то польским. Тем более здесь уже есть польский след.
— Где? — живо отозвался Новицкий.
— Да вот вождь, когда был в хорошем настроении, показал нам бутылку с лекарством, изготовленным в Кракове. И откуда оно здесь взялось?
— Ха! — развеселился Новицкий. — Для нас, поляков, ничего невозможного нет!
— Ладно, хватит об этом. Давайте решать, что делать дальше?
— Теперь мы можем действовать, пользуясь поддержкой негров, — сказал Гордон. — Но сначала надо разобраться со львом.
— Дождемся Вильмовского, тогда пойдем на охоту, — предложил Новицкий.
— В таком случае пошли спать. Столько впечатлений за день! — завершил разговор Смуга. — Мы можем спокойно спать, пока нас охраняет Мунга.
— И Автоний! — рассмеялся Новицкий, показывая на свернувшегося в клубок, сладко спящего мальчика.
Измученные битвой и пиром, негры спали. Колдун удалился в джунгли, обдумывая планы мести. Бодрствовал один вооруженный Мунга. Он был счастлив, что существа, которых он почитал добрыми духами, оказали ему честь своей дружбой.
XXII
Охота на льва-людоеда
Вильмовский, свернув лагерь, прибыл в деревню Кисуму в сопровождении солдат и носильщиков, которые, кроме обычного экспедиционного снаряжения, несли отстреленного по дороге самца импала [166] . Вышло это случайно, они натолкнулись на небольшое стадо обитающих в восточной и южной Африке антилоп. У импала как раз начинался брачный период, и путники стали свидетелями яростной схватки самцов за первенство. Проигравший самец оказался легкой добычей, а звук выстрела так напугал остальных, что они молниеносно исчезли, преодолевая пространство многометровыми прыжками.
166
Импала — вид семейства круторогих, из группы газелей. Длина тела — до 2 м, рогов — до 0,75 м, рост — до 1 м, вес — до 90 кг. Окраска — светло-серая или рыжая. Подбрюшье и ноги светлее, часто белого цвета. Рога имеют только самцы. Обитают на открытых местностях в восточной и южной Африке.
В хижине, которую им выделил вождь, состоялось совещание, на нем решили разделиться.
Гордону поручили провести по восточному побережью озера Альберта группу разведки, в нее должны были войти аскари и Мунга. Была надежда, что с помощью Мунги удастся получить в соседних деревнях информацию, которая помогла бы установить, имеет ли «железный фараон» что-то общее с нападениями на деревню и с торговлей рабами.
Смуге, Вильмовскому и Новицкому предстояло как можно быстрее расправиться со львом-людоедом и таким путем укрепить трудно обретенное доверие и расположение людей Кисуму.
Едва встретившись, они должны были скоро расстаться.
Простившись с друзьями, патруль Гордона отправился в путь ранним утром. Смуга, Вильмовский и Новицкий сразу же приступили к обсуждению, как лучше провести опасную охоту.
— Большей частью львы живут стадами, состоящими из десяти-двадцати особей, — рассказывал Смуга. — И хотя самцы борются за первенство, вовсе не из них выходит вожак стада. Стадо всегда возглавляет львица. Это она дает знак о начале охоты, она первой нападает и либо убивает сама, либо атакует рычанием, приказывая доделывать все. остальное самцам.
— А откуда берутся львы-одиночки? — спросил Новицкий.
— Это преимущественно более слабые самцы — раненые или больные, выгнанные из сообщества. Они нападают на домашний скот и на людей, ибо это самая легкая добыча.
— Старые, больные, это я понимаю, — продолжал Новицкий. — Но раненые откуда? В результате борьбы с сильным противником, соперником?
— Не только, — возразил Смуга. — Животные, на которых охотятся львы, не такие уж беззащитные, как кажется. Умеют обороняться и часто довольно успешно. Вам когда-нибудь доводилось видеть, как охотятся львы?
Оба его собеседника признались, что не доводилось, и тогда Смуга продолжал:
— А я видел. Мы как-то притаились рядом с водопоем, используя сооруженный охотниками мачан [167] . Вообще я не люблю такой охоты. Охотник посиживает себе в безопасности и комфорте и стреляет, как по мишеням.
— Да уж герои, — согласился Новицкий. — Сперва залезают со страха на дерево, а потом отважно стреляют.
— Но я не об этом хотел рассказать. К водопою подошли зебры. Сверху нам было видно, как к ним подкрадываются львы. Великолепное, доложу вам, зрелище! Ловкие, гибкие и бесшумные, как кошки, они ползли против ветра, который дул со стороны предполагаемой добычи. Львов было пятеро. Они окружили водопой и напали. Атака удалась только частично. Две зебры упали сразу же: одна с перерезанным горлом, вторая с перебитым хребтом. Остальные стали в круг, головами друг к другу и лягались. Один молодой лев, не такой, видимо, еще осторожный, попробовал было ухватить зебру за брюхо, попал под копыта и еле спасся. Вот и ответ на твой вопрос, Тадек. В таких стычках не обходится без ран. Отсюда и происходят слабые, живущие в одиночку особи. Не исключено, что нечто подобное приключилось и с нашим львом.
167
Мачан — настил для охоты.
Смуга помолчал, затем вернулся к интересовавшей их теме.
— Хорошо бы, он побыстрее появился рядом с деревней.
— Мы можем его к этому склонить, — ответил Вильмовский. — Взрослому льву требуется ежедневно по крайней мере пять килограммов мяса, и он способен за один раз съесть хоть сорок килограммов…
— Ничего себе заморыш! — восхитился Новицкий.
— Да уж! Наш лев, наверное, голодный, значит бросится на поиски пищи, а ведь львы, как известно, питаются и падалью. Бросим им часть твоей добычи, Андрей. Оставим на пастбище тушу антилопы.