Томек в стране фараонов
Шрифт:
Как можно тише спустили они челнок на воду. Смуга указал Новицкому на плавающего неподалеку крупного крокодила, он напоминал могучее бревно. Казалось, что он спит либо вообще неживой. Но Смуга знал, как быстро он умеет нападать. Трусливый на суше, в воде крокодил бывает страшен. Смуга показал еще на мощную пасть рептилии, как бы вжавшуюся в тонкую отмель, в то время, как хвост покоился в воде.
— Пока нам везло, — прошептал Смуга как можно тише. — Смотри, у них отличный слух.
Новицкий сосредоточился, проверил оружие и мягкими, точными движениями сошел в челнок, лодочка немного прогнулась под его тяжестью. Так же бесшумно за Новицким в лодке оказался и Смуга. Напрягшись, чуть шевеля веслом, они поплыли к пароходу. Смуга не раз вытирал пот со лба. Не спуская глаз с неподвижного туловища, они обогнули мощный хвост и прижались к борту. Смуга первым оказался на палубе. Совсем скоро уже оба они, притаившись, внимательно оглядывались вокруг.
На фоне ясного неба четко обрисовывалась фигура одного из охранников. Он ритмично прохаживался взад и вперед.
«Где второй?» — Смуга задал вопрос, подняв два пальца, а Новицкий отрицательно покачал головой.
Оставалось искать второго. Бесшумно передвигаясь, они только возносили молитвы, чтобы вовремя его увидеть и чтобы никто при этом не проснулся. Тем временем первый стражник приблизился к борту, помочился и подошел к какой-то каморке. Из нее вышел второй стражник, он, видно, там дремал. Они тихонько поговорили, после чего один улегся спать, а другой начал обход.
Смуга напал на него подобно леопарду, схватил сзади за шею, не давая крикнуть, и рукояткой револьвера ударил по голове. Со спящим все обошлось еще проще. Вскоре стражники лежали связанные, с кляпами во рту. В безмолвии тропической ночи раздался хохот гиены: раз… другой… третий…
Новицким и Смугой владела теперь одна мысль: как быстрее разыскать Томека. Расположение кают им было известно наизусть, по сто раз повторяли они сведения, полученные от Маджида, взаимно проверяя друг друга. С оружием в руках они смело отправились вниз…
Томека держали в помещении, когда-то служившем кладовкой для инструментов, попросту в темной норе. Сидя в ней днем и ночью, он исхудал и побледнел, но общее его состояние было неплохим, благодаря упорно повторяемым физическим упражнениям и тому, что духом он был не сломлен. В ту ночь он вообще не спал, ему хотелось провести последние часы своей жизни в полном сознании. Время тянулось долго, кругом царила тишина. Возможно, первый шелестящий звук он отметил еще в подсознании. Потом стал прислушиваться. Да, он не ошибся. Осторожные, крадущиеся шаги. Все ближе…. Затихли… Неужели кто-то остановился у дверей его темницы? Тихий, чем-то знакомый звук покашливания. Томек кончиком пальцев стал мягко стучать по двери.
— Братишка! — донесся до него шепот. — Это ты?
Томеку подумалось, что ему снится.
— Тадек! Ты здесь? — прошептал он, прижавшись к двери.
Послышался едва слышный скрип двери… и он уже в объятиях друзей. Смуга торопился.
— Надо освободить рабов и захватить вожака.
— Я покажу его каюту, — предложил Томек.
Новицкий дал ему револьвер.
— Иди со Смугой, а я выйду на палубу и открою люки.
— Где остальные стражники? — вопрос задал Смуга, рассудительный, выдержанный, готовый действовать.
— Они спят в каютах по коридору. А некоторые на палубе, — прошептал Томек.
— Сначала освободим рабов. Они помогут нам обезвредить охрану, — горячился Новицкий.
— У меня другое предложение, — не согласился Томек. — Давайте закроем охрану в ее каюте.
— А как? — Смуге сразу понравилась эта идея.
— Надо запереть двери снаружи колышком. Я ведь тоже так был заперт.
— Ну так за дело! — потер руки Новицкий.
С этим они справились быстро и без шума. Задвижки оказались весьма основательными, даже крепким мужчинам они были не под силу.
— Сидят теперь, как сардины в банке, — радовался Новицкий. — Я открываю люки.
— Томек, теперь «фараон», — решил Смуга.
До сих пор удача сопутствовала им, как старый добрый друг. Смуга и Томек подошли к двери большой каюты. Смуга схватился за ручку, пробуя открыть дверь. Она была заперта на засов изнутри.
— Ян, я останусь здесь, — сказал Томек. — А ты иди, помоги Новицкому.
— Ладно. Стреляй точно в цель. И не забывай о его личной охране.
В эту минуту тишину уже понемногу рассеивающейся ночи разорвал крик. Смуга выскочил на палубу. Новицкий как раз открывал люки. Кричал Гарри, он даром времени не терял, целился в приближающиеся негритянские челноки.
— Нет! — громко выкрикнул Смуга. Гарри вздрогнул, и пуля, не попав в Гордона, которому она предназначалась, задела плечо негра.
Спавшие до этого на палубе открыли беспорядочную стрельбу. Челноки тем временем причалили к борту. Гордон еще не вскочил на палубу, а Смуга уже схватился с двумя противниками. Один был сразу застрелен, другого, которому пуля задела щеку, свалил с ног сильный удар в челюсть. Обстановка начала проясняться. Кое-кто уже сдался солдатам Гордона, с другими еще сражались негры. В битву вступили и невольники, через открытые люки выбравшиеся на палубу.
На этот раз Новицкий уже не упустил Гарри.
— Наконец-то! — воскликнул он и бросился в атаку.
Гарри чудом избежал столкновения, а моряка сила разбега вынесла на поручни. Он тут же обернулся и издевательски заулыбался. Потом он начал медленно отступать, ожидая очередной атаки. Новицкий же каким-то кошачьим, упругим шагом приближался к врагу. Неожиданно противник отскочил в сторону и резко согнулся, однако Новицкий моментально разгадал его намерения и на этот раз был быстрее. Ногой он оттолкнул рукоятку корбача, отшвырнул его к разбросанным на палубе вещам. Одновременно последовал удар. Гарри промедлил и моряцкий кулак попал ему… в ухо. Новицкий не выдержал, громко рассмеялся.
— Теперь в ухо, — повторил он хорошо запомнившиеся слова. — А на это что скажешь? — и выразительно показал на подбородок.
Гарри, в черепе которого гремел целый оркестр, прохрипел:
— Попробуй! — и атаковал сам. Его кулак едва задел лицо моряка, а повторный удар в челюсть отбросил к стене каюты.
Тут уж Новицкий ураганом накинулся на Гарри. Левой рукой схватил его за рубашку у горла, прижал к стене. Стиснул правый кулак, чтобы нанести решающий удар, но увидел помутневшие глаза противника, опустил занесенный кулак и отпустил Гордона. Тот медленно осел на палубу и не пытался подняться.