Томка. Тополиная, 13
Шрифт:
Таня Казьмина, оглядывая это пестрое собрание, заметно волновалась. Она не спешила взять слово, позволив местным жителям обменяться впечатлениями. Разговор, понятное дело, зашел о том, что происходило в последние дни. Чтобы разговаривалось легче, пропустили по маленькой. Владимир Петрович вынес из дома бутылку наливки и полбатона вареной колбасы с ржаным хлебом, скромный и романтичный Саша добавил к натюрморту шоколадку, Кеша сказал, что «потом, если что, профинансирует догон».
Выпили по маленькой из пластиковых стаканов, покряхтели.
– Сам делаешь? – спросил дядя Петя, кивая на бутылку.
– Теща, – ответил Владимир Петрович. – Она у меня в деревне живет. Знаете, как Новиков в «Белых росах» говорил: «Жены наши помирают, а тещи живут». Вот и моя – ровесница Николая Второго, а наливку хлещет пошустрее Семенова.
Услышав свою фамилию, коньячный магнат поднял голову, спросил «М-м?», потом снова стал рассматривать щебень под ногами.
– Что у нас тут происходит, кто-то может сказать? – спросил Жорик. – Может, есть смысл поменять квартиру, пока еще что-нибудь не загорелось? Мне моя жизнь дорога как память.
Жена одобрительно погладила его по плечу.
– Может, и стоит, – отозвался Владимир Петрович. – А может, и нет.
– Номер у нас нехороший, тринадцатый, – с видом специалиста изрек Кеша. – Я думаю, дело в этом. У меня когда-то «шестерка» была, номер «ноль-тринадцать», так я на ней все столбы в городе сосчитал.
– Да что за хрень! – подал голос Семенов. – Ты бы еще на «запоре» ездил, идиот. Как раз докатался бы до кладбища.
Кеша обиделся, надул губы.
– А ты что думаешь, Аркадьич? – спросил Владимир Петрович, отрезая перочинным ножом кусок колбасы. – Я вижу, у тебя есть что сказать. А?
Дядя Петя как раз закончил мусолить очередную папиросу. Всеобщее внимание было ему не в диковинку, но сегодня на звание солиста он не претендовал.
– Я хочу кое с кем вас, собственно, познакомить. – Он кивнул на нас с Татьяной. – Таню вы знаете, она в первом подъезде живет. Умная девочка. А с ней… – Он замялся, не зная, как меня лучше представить, чтобы не сказать лишнего. Я пришел ему на помощь, отрекомендовался сам:
– Антон Данилов, глава частного сыскного и охранного агентства. В этом доме моя дочь берет частные уроки.
– О как! – воскликнул Жора. – Прям как в кино, детективное агентство!
– В жизни все далеко не так романтично, как в кино, – возразил я с улыбкой.
– Кхм, – вернул внимание к себе Петр Аркадьевич. – Так вот, у ребят, насколько я понимаю, побольше информации будет, чем у меня. Но точно могу сказать, что байки про тринадцатый номер тут ни при чем. Мало ли на свете тринадцатых номеров.
Народ безмолвствовал. Очевидно, никому не хотелось думать, что проблема куда серьезнее.
– Петрович, давай по второй, – скомандовал Кеша. Тот не заставил просить дважды.
После второй немного оживились, но разговор все равно застопорился. Все обратили взоры на Таню. Ее это отнюдь не обрадовало,
– Друзья, хороших новостей у меня, к сожалению, нет. Повисла пауза, которую нарушил неугомонный Семенов.
– Ты давай дело говори. Ты кто такая вообще, откуда вообще, чтобы говорить?
– Я преподаю историю в педагогическом университете. Живу здесь, рядом с вами, даю частные уроки. Все неприятности, которые случаются в нашем доме, так же испытываю на себе, как и вы. Семенов ухмыльнулся:
– С каких это пор историки стали специалистами по неприятностям?
Таня перевела красноречивый взгляд на Петра Аркадьевича: «Может, ему в ухо дать?». Дядя Петя махнул рукой: будь снисходительной к бизнесменам, потерявшим веру в справедливость.
– Я не только историк, – продолжила Таня, – я немного… ну, парапсихолог, что ли. Да-да, можете относиться к этому со скепсисом и ухмылками, но такие люди есть. Я кое-что вижу здесь и чувствую. В общем, в ходе небольших исследований я получила информацию, которой считаю необходимым поделиться с вами. Информация очень важная, и от того, как вы ее воспримете, зависит наша общая безопасность. Вы готовы слушать?
Публика притихла. Даже Жорик с Наташей перестали шептаться. Слова «наша безопасность» оказывают магическое воздействие.
– Н-да, – выдавил Владимир Петрович, – каждый день что-то новое. Ну, раз такое дело, надо еще по чуть-чуть. Может, вам тоже плеснуть, ребят? Суббота все ж таки, да и молодых помянем.
Я снова покачал головой, но улыбнулся, чтобы не обижать. Таня же на сей раз позволила себя уговорить. Она не могла справиться с волнением.
Разлили третью партию. В бутылке наливки осталось еще на один раз, колбаса почти закончилась.
– Говори, Тань, – сказал Петр Аркадьевич.
– Да, мы готовы, – подтвердил Владимир Петрович.
Таня, опрокинув стопку, обвела их взглядом. В полумраке пасмурной погоды лица выглядели не то испуганными, не то усталыми. И они действительно ждали какой-то интересной информации. Но Татьяна, экстрасенс и историк, свободно владевшая риторикой и читавшая интересные лекции перед студентами, вдруг забуксовала. Я нагнулся к ней, положил руку на плечо, шепнул на ухо:
– Рассказывай как мне вчера. Только факты, пусть сами трактуют.
– Да, мы внемлем тебе, Кассандра, – выдавил сидевший на качелях Семенов, не поднимая головы.
– Вы видели генеральный план города на ближайшие десять лет? – неловко начала Таня. Жорик хмыкнул.
Кеша вздохнул.
– Вы ведь знаете, что нет, – ответил за всех Саша. – Кто ж его нам покажет?
– А я видела. Согласно этого плана, город будет активно расширяться в северо-западном направлении, то есть вот прямо за этим домом и дальше, где теперь лес, через два-три года будет город. Асфальт, бетон, коммуникации, трамваи, магазины, детские сады, ночные клубы и тому подобное.