Тонкие струны души разрывая
Шрифт:
Дима уселся через скамейку от меня. Я предпочитала делать вид, что не замечаю его. Подставила лицо солнцу и расслаблено откинулась на спинку скамейки.
Я бы с удовольствием поставила все свои мысли на стоп. Но к великому сожалению, подобным умением я так и не овладела. Я скользила от прошлого к настоящему, от Тоши к Владу и обратно. Я пыталась понять что-то важное, но топталась на месте.
Вспомнилось, когда однажды ночью я проснулась и не обнаружила его рядом. Поежилась зябко. Кажется, я разучилась просыпаться и засыпать
Накинув халат, шлепая босыми ногами по полу, отправилась искать мужа. Он курил на балконе. Всегда так делал, когда не спалось. Я прижалась щекой к его спине и позвала:
– Выбрось из головы всю эту ерунду, и пойдем спать.
– Как ты догадалась, что я думаю о ерунде? – улыбнулся он.
– Единственно важное, о чем ты можешь думать, – это я. Но раз я проснулась в одиночестве, значит, твою голову занимают мысли о чем-то другом.
Он обернулся и заключил меня в объятия. Над головой раскинулось звездное небо. Большая Медведица сияла так ярко… Прекрасная ночь. Сказочно-дивная.
Одарив меня нежнейшим поцелуем, Тоша прошептал:
– Клянусь, я сделаю все, чтобы мы были счастливы. Ты никогда не пожалеешь, что стала моей женой. Клянусь. Веришь мне?
Я верила.
– Бабы – дуры, – констатировала я. Проходивший мимо старичок подскочил от неожиданности. Видимо, его пугали разговаривающие сами с собой горожане.
Последующие дни шли ровно по тому же сценарию. Я бродила по улицам или парку. Когда не было ветра, подолгу сидела на пляже Петропавловской крепости. Дима ошивался рядом.
С каждым днем мне становилось легче. Думать. Дышать. Жить выбранной когда-то жизнью.
Влад несколько раз присылал мне цветы. Роскошные букеты белоснежных роз. Он всегда дарил мне только эти цветы. Но не звонил ни разу. Я отвечала тем же.
Сколько бы это продолжалось неизвестно. Однако в мире, где ставки так высоки, беспечности нет места. Не говоря уже о слабости.
Ссора с Владом и последующая лихорадка оставили меня за бортом происходящих событий. Я, что называется, убрала руку с пульса. Подобные ошибки всегда стоят дорого.
Что настало мое время платить, я поняла не сразу. Лежа на полу мчащегося по улицам города в неизвестном направлении фургона, я вращала глазами и пыталась осознать, какого черта я здесь делаю. Страха не было. Все произошло слишком быстро, и я не успела испугаться. Пока.
Возвращаясь с очередной прогулки, я подходила к дому. Замерла у пешеходного перехода, послушно ожидая, пока загорится зеленый.
Серебристый фургон поравнялся со мной, распахнулась дверь. Я успела заметить двух мужчин и вроде бы даже удивиться, что они в масках. И, пожалуй, все.
Не успев моргнуть и глазом, я уже оказалась в машине. Надо мной склонился один из похитителей (то, что меня похитили, я поняла сразу – не даром смотрела телевизор). Он был в маске, которую так любят сотрудники ОМОН и иных схожих
– Лежишь тихо и не шевелишься. Поняла?
Оружие придало вес его словам. Я молчала и, кажется, забывала даже моргать. Не дождавшись ответа, он сказал, при этом глаза в прорези маски смеялись:
– Можешь просто кивнуть.
Я кивнула. Он меня похвалил. Ничего иного последующие полчаса не происходило.
Все, что я смогла сделать за это время – скосить глаза таким образом, чтобы разглядеть количество ботинок возле меня. Выходило, что в салоне было трое мужчин. Плюс водитель. Итого четверо похитителей. Если рядом с водителем кто-то сидит, пятеро. Но, что так что этак – шансы выбраться отсутствуют как таковые. К сожалению, из всех кружков, на которые меня водили родители, ни в одном не учили умениям спецназовцев. А способность усердно вышивать бисером мне вряд ли сейчас пригодится. Разве что, терпением блеснуть смогу. Но это зависит от того, что со мной делать будут.
Тем временем мы приехали. Куда черт занес, я понятия не имела. Но в том, что это конечная точка нашего маршрута, догадалась сразу. Похитители сладко потянулись и приготовились гуськом покинуть фургон. Признаться, я бы предпочла еще полежать – уж очень не хотелось знать, что ждет меня за пределами машины. Ведь сомневаться в том, что грядут тяжелые испытания, не приходилось.
Но подобной возможности мне не дали. Ухватив за воротник куртки, Маска напротив рывком усадил меня на полу. Рукав его курки задрался. На оголенном запястье я успела разглядеть фрагмент татуировки.
Тут же на мою голову натянули мешок. До того плотный, что увидеть сквозь него было ровным счетом ничего невозможно. Испугавшись, я собралась было наплевать на доводы разума и завизжать, что есть мочи. Но профилактики ради мне выписали увесистый пинок, и я тут же притихла. Дополнительные меры воспитания были излишни.
Потом мы все куда-то шли. Маршрут казался бесконечным. Но, скажи мне кто-нибудь, что я прошла всего через несколько комнат и коридоров, тоже бы охотно поверила. Примечательно, что за все это время я не услышала ни единого звука. Ни с улицы, ни внутри помещения, в котором находилась.
Один из похитителей гнусно толкнул меня в спину. Потеряв равновесие, я подалась вперед и рухнула на пол. Дверь за спиной тут же захлопнулась. В панике я начала куда-то ползти. Но попыток остановить меня никто не делал. Истерическими движениями я принялась срывать с головы мешок. О последствиях уже не думала.
Однако ничего скверного не произошло. Я имею в виду, еще более скверное, чем западня, в которую я угодила.
Прижимая злополучный мешок к груди как нечто родное и очень дорогое моему сердцу, я испуганно огляделась. В комнате, кроме меня, ни души. Просидев некоторое время истуканом на полу, я немного успокоилась.