Тонкий мир
Шрифт:
«На инквизицию ни один, ни другой метод не действовал, — мрачно сообщил мне Максимилиан. — У них строгие начальники и идеологическая вражда с шакаи-ар. Даже, представь себе, с синеглазыми».
«Но мы-то с Дэйром — не смотрители, — возразила я. — Слушай, зачем ты это затеял? Просто не хочешь отпускать его во всякие сомнительные поездки, пока не найдем убийцу?»
«Твой любимый целитель опрометчиво считает, что среди собратьев ему ничего не грозит, — задумчиво откликнулся князь. — Я тоже не думаю, что убийца станет нападать открыто, но лучше подстраховаться. Да и подразнить этих снобов не мешает — вот они взбесятся, увидев
Я подавила смешок. Ксиль неисправим.
«Почему это неисправим? — искренне обиделся князь. — Я просто голоден».
Возразить мне было нечего.
— Дэриэлл, так ты возьмешь меня с собой? — Максимилиан подкупающе улыбнулся, заглядывая целителю в лицо.
Тот нервно дернулся и начал собирать посуду со стола.
— Я не развлекаться еду, — ответил он наконец, складывая тарелки в емкость с водой и запуская каскад очищающих заклинаний. Правда, расставлять посуду по полкам приходилось вручную. — Меня ждут деловые переговоры и визит к пациентке. Что ты станешь делать, пока я буду занят? Шататься по улицам? — Дэриэлл, отвлекшись на разговор, поставил тарелку на самый край, и, конечно, она соскользнула. Ксиль мгновенно наклонился, поймав ее в двух сантиметрах над полом. Целитель благодарно кивнул и чуть смягчился: — Бродить среди аллийцев даже для человека — не самая хорошая идея. А уж для шакаи-ар… Не сомневаюсь, что среди моих сородичей мало найдется тех, кто способен причинить вред князю, но лучше не провоцировать на открытые столкновения.
— Дело только в том, что я шакаи-ар? — подозрительно радостно переспросил Максимилиан. Дэйр пожал плечами — мол, а что тут непонятного. — Хорошо, а если я немного изменю внешность и отретуширую ауру, чтобы сойти за полукровку-человека?
В глазах целителя мелькнуло неподдельное любопытство. Еще бы, о таком пишут только в трудах сомнительной научной ценности, да еще слухи ходят, а вот увидеть воочию «идеальную маскировку» шакаи-ар мало кому удается.
— А могу я…
— Запросто, — улыбнулся Максимилиан. — Смотри.
В боевую форму, с длинными когтями, клыками и нескладно-угловатой фигурой шакаи-ар перетекали быстро, но достаточно плавно, а здесь изменения были резкими, взрывными. Сжались в точку веретенца-зрачки, зашевелились и вытянулись, как трава в ускоренной съемке, встрепанные пряди — и опали роскошнейшей гривой почти до пояса, немного заострился подбородок, а когти посветлели и втянулись в пальцы.
Но самое главное — аура. Только что она сияла, как солнце, словно крича: «Я князь, я шакаи-ар!», а теперь угасла и замерцала нежно и холодно, как звезда в зимнем небе. Такие рисунки можно увидеть только у людей с сильной примесью аллийской крови, но никак не у шакаи-ар.
— Как я вам? — кокетливо хлопнул ресницами Ксиль, облокачиваясь на стол и откидывая со лба челку. Сейчас он мог бы сойти за старшего брата Ани — такого же черноволосого, хрупкого и слегка манерного подростка. — А, вижу, вы потрясены. Можете делать комплименты и восхищаться вслух, разрешаю.
Дэйр опомнился и стер с лица восторженную улыбку.
— Как ты это сделал? — спросил он, подходя ближе и выхватывая пальцами одну жесткую, шелковисто блестящую прядь. — Мгновенное преобразование окружающей материи? Или внушение, иллюзия?
Максимилиан снисходительно улыбнулся, наблюдая, как целитель сосредоточенно рассматривает черную прядь.
— А вот и мимо. Это все настоящее, — он выразительно дернул себя за челку. — Принцип тот же, что и с наращиванием когтей и клыков для сражения.
— Похоже на действие косметических заклинаний? — быстро спросил Дэйр, что-то прикидывая. Глаза у него горели от исследовательского азарта. Я понимающе хмыкнула. Как бы он Ксиля в лабораторию не потащил на радостях.
— Нисколько. Отращенные заклятиями волосы и ногти можно потом только срезать, а эти вернутся к прежнему состоянию по первому сигналу, — целитель помрачнел — видимо, объяснение шакаи-ар разрушило некую стройную теорию. — Честно говоря, это все баловство. Вот увеличение роста… Да, там приходится повозиться, — Максимилиан, польщенный вниманием, уже откровенно рисовался.
Дэриэлл нахмурился.
— Не понимаю, как такое вообще возможно.
— Очень просто, — снисходительно улыбнулся Ксиль. — Увеличиваешь хрящевую прослойку между позвонками, растягиваешь сухожилия… То же самое с остальными суставами… Слушай, тебе это действительно интересно? — спохватился он. — Давай тогда я пока развлеку тебя беседой, а Найта сбегает к своей Лиссэ.
— Хорошо, — судя по выражению лица, Дэйр бы сейчас согласился на что угодно, лишь бы лекция продолжилась. — Нэй, телепорты в моей комнате, в верхнем ящике стола. Возьми камешек с руной «Эль» — как раз до усадьбы Эльнеке и обратно, — рассеянно отмахнулся он от меня. — Максимилиан, может, пройдем в лабораторию?
Вот бездна! Как в воду глядела. Ксиль, услышав слово «лаборатория», тут же помрачнел.
— Наверно, я еще не скоро перестану трястись при виде медицинского оборудования, — невесело пошутил он. — Ладно, идем, исследователь-энтузиаст… Пообещай только, что никаких колюще-режущих предметов не будет.
— Как скажешь, — немного огорченно согласился целитель, наверняка рассчитывавший взять срез тканей. — Просто замерю пару показателей. Нэй, ты еще здесь? Половина двенадцатого на часах.
— Уже ушла.
Я обтерла руки полотенцем и, перепрыгивая через ступеньку, понеслась в комнату Дэриэлла. Поднимаясь по лестнице, услышала, как хлопнула дверь внизу и невольно улыбнулась — рефлексы ученого у Дэйра иногда полностью замещают чувство такта и воспитание вместе взятые. Готова ручаться, что даже если бы Ксиль упирался руками и ногами, то целитель все равно затащил бы его в лабораторию.
Телепорты в ящике были аккуратно разложены по порядку: незаряженные, ненастроенные, одностороннего действия — на возвращение домой, адресные… Три небольших камешка с руной «Эль» спрятались в уголке. Выхватив наугад телепорт я перекатила его в ладони, активируя нити… и запоздало вспомнила, что Лиссэ принципиально не разрешает проводить точки выхода ближе, чем за триста метров от ворот, чтобы не портить охранные заклинания.
Ругая тетушку-перестраховщицу и собственную забывчивость, я со всех ног побежала к порогу, поскальзываясь на оледеневшей тропинке. Доспехи более-менее защищали от холода, но голову и руки покалывало от мороза. Надо было хотя бы перчатки одеть, все-таки ноябрь на дворе… Да и тапочки — не лучшая обувь для улицы.
— Тетушка Лиссэ! — крикнула я, влетев в прихожую. — Дверь открыта была, это специально?
В гостиной зашуршали пледом, и вскоре на пороге показалась взъерошенная аллийка.