Топка

Кунгуров Гавриил Филиппович

— Ты что же это делаешь-то? — спрашивает Увачан.

— А за твое добро платить начинаю.

— За добро добром платить надо, — говорит Увачан.

— Ну нет, — отвечает змея, — за добро злом платят. И принялась душить Увачана еще сильнее.

— Погоди, погоди, — просит Увачан, — коли так, пойдем судиться.

— Куда же мы пойдем судиться?

— Спроси первого встречного, — все скажут, что я прав.

— Хорошо, — говорит змея.

Вот пришли они к пустой избушке, весь народ ушел, одна только старая собака еле живая бродит.

—

Будь добра, почтенная собака, рассуди ты наше дело, — сказал Увачан.

— В чем же ваше дело? — спросила собака.

— Скажи, пожалуйста: чем платить за добро нужно — добром или злом?

— Вот нашли о чем разговаривать — конечно злом. Вот я была верным слугой моего хозяина, всю жизнь его добро стерегла, а как состарилась, так он и смотреть на меня не захотел и бросил. Я поплелась было за ним, он пнул меня ногой и ремнем погрозил. Нет, за добро злом платят.

— Ну, что слышал? — говорит змея. И снова принялась душить Увачана.

— Погоди, погоди маленечко, — взмолился Увачан, — давай судиться до трех раз.

— Судись хоть десять раз — все одно и то же скажут, давай лучше сразу задушу, — говорит змея.

— Нет, давай до трех раз и, если все одно скажут, тогда уже, сделай милость, задуши.

— Ну, хорошо, — согласилась змея.

Пришли к разрушенному чуму, никого нет, одна только старая шкура валяется.

— Будь добра, старая шкура, скажи, пожалуйста: чем за добро платить нужно — добром или злом?

— Делать вам нечего, оттого вы и шатаетесь с такими глупыми вопросами. Если ты, сделавши доброе дело, жив остался, говори: спасибо! Вот я своего хозяина от холода защищала и от дождя укрывала и постелью ему служила, а состарилась, — и вот видите: меня выбросили. Говорю: спасибо, хоть не сожгли совсем. Нет, за добро всегда злом платят.

Крепко задумался Увачан и не видит, что навстречу ему лиса бежит.

— Здравствуй, приятель, что пригорюнился? — спрашивает лиса.

— Да вот помирать собираюсь.

— Что так?

Рассказал ей Увачан всю историю по порядку. Сказал о собаке и о шкуре.

— Ты, говорит, последний судья у нас. Что скажешь?

— Постой, постой, — говорит лиса, — я ведь непонятливая. Ты говоришь, что змея под камнем лежала, — как же это вышло — мне что-то в диковинку.

— Упал камень и придавил ее.

— Нет, я совсем бестолковая. Вы лучше покажите мне, как это было, тогда я, авось, и пойму.

Слезла змея на землю и велела Увачану положить на нее камень, как раньше лежал.

Увачан навалил камень и сказал:

— Вот так дело было.

— Камень лежал так, — подтвердила змея.

— Ну, пусть так и будет, — ответила лиса, — иди, Увачан, домой.

И побежала лиса в лес, а Увачан пошел домой.

— Увачан, — крикнула лиса вслед, — злу не уступай, борись! — и скрылась в перелеске.

— Постой, добрый Увачан, — завопила змея, — я теперь поверила, что за добро добром платить нужно.

Но Увачан был уже далеко».

Окончив сказку, бабушка закурила свою длинную трубку и стала собираться уходить.

Ребята не пускали ее из чума.

Топка стал у кожаных дверей чума и говорит:

— Бабушке дороги нет. Смотрите: здесь лежит большое дерево, через него ногами не перешагнешь, на олене не переедешь!..

Топка лег у самого выхода, вытянул руки и ноги, изображая упавшее сухое сучковатое дерево.

Ребята смеялись, смеялась и бабушка.

Топка неподвижно лежал, а ребята просили:

— Бабушка, расскажи еще сказку.

— Устала я, — ответила бабушка.

— Хоть маленькую сказочку расскажи, — умоляющим голосом просила Инэка.

— Ладно, — согласилась бабушка, — расскажу маленькую сказку про песца и зайца я пойду в свой чум.

— Сухое дерево, вставай! — крикнули ребята.

Топка быстро вскочил и сел рядом с ребятами.

Бабушка начала:

«Песец и заяц жили в одном чуме. Жили они вместе, а на охоту ходили врозь и в разные стороны. Песец как-то спросил зайца:

— Я не знаю на кого ты охотишься. Скажи мне, что ты ешь?

— Я ем траву и тальники, — ответил заяц, — и спросил песца: — А ты на кого охотишься и что ешь?

— Я, — говорит песец, — ем мышей, падаль и объедки. Пойдем со мной на охоту, будем есть мою пищу.

Заяц не согласился и сказал:

— У меня светлые, чистые зубы. Я не хочу пачкаться кровью.

Песец рассердился на зайца.

— Ты не хочешь идти со мной на охоту, не будем жить вместе. Уходи от меня в кустарники и ешь там тальники и траву, а я буду жить в лесах и в тундре. Только ты мне больше не попадайся, когда я буду заходить в твои места. Если ты мне случайно подвернешься, я тебя съем.

Заяц с песцом разошлись навсегда по своим местам и стали вечными врагами».

Бабушка поднялась, ребята не задерживали ее. Инэка подала ей мешочек с табаком, который она чуть не забыла в чуме.

Уходя, бабушка с грустью сказала:

«Время быстро прошло.Кончился день — наступил вечер.Старому и себя носить тяжело,А молодой бегает, как ветер».

Она тяжело вздохнула и, опираясь на палку, поплелась в свой чум.

Ребятам было жаль старенькую сказочницу. 

Первая добыча

Прошло три лета и три зимы. Семья Топки Большого кочевала по тайге.

Пришло время, когда хорошо ловится рыба.

— Пора на зиму рыбу запасать, — говорил отец Топки, — надо готовиться к большому лову.

Поехали на Синюю протоку. Чумы поставили у самого берега.

Утрами, когда над рекой расстилался белый туман, Топка с семьей выезжал ловить рыбу. Невод забрасывали с лодки, а потом дружно тянули его на песчаный берег.

Топка маленький с матерью старательно выбирали из невода скользкую рыбу. Руки ныли от студеной воды. Он о силой тер их о свои засаленные штаны, чтобы отогреть закоченевшие пальцы.