Топор правосудия
Шрифт:
– Саша… – Струге устало присел на подлокотник кресла и растер лицо руками. – Ты права. В нашу жизнь пришло очень плохое событие.
Саша почувствовала, как ее руки сами по себе начали судорожно теребить передник. Изображение мужа сначала было ясным, а потом стало расплываться… Вода – лучший способ исказить очертание предмета. Она боялась моргнуть, потому что из глаз тут же выскользнут слезинки. Муж увидит, что она плачет, а он так этого не любит. Он сразу становится беспомощным и теряется в выражениях. А ей сейчас нужна правда, какой бы ужасной она ни была.
– Женщина?.. – Она сама не слышала этого вопроса.
– Что? – Струге посмотрел на нее таким глупым взглядом, что Саша решила повторить вопрос.
– Женщина? – снова не понял судья. – Что – женщина? Какая женщина?
– В нашу жизнь вошла женщина?..
Пауза, во время которой Антон Павлович бестолково смотрел на жену, так затянулась, что из кухни высунулась мучимая любопытством лохматая морда. Очевидно, услышать ответ на этот деликатный вопрос хотелось в этой квартире не только Александре Струге… Судья же расслабился.
– Рольф, сможешь принести из холодильника пиво, а из шкафа – стакан?
Овчар понял, что можно войти.
Антон встал и мягко притянул к себе жену. Вспомнил, что ежедневно она кладет ему в карман пиджака чистый платок, вынул его и неумело стер с ее лица предательски вырвавшуюся на волю слезинку.
– Господи, Сашка… Если бы. Если бы это была просто женщина, эту проблему я решил бы очень быстро.
– Что случилось, Антон? – Саша даже побелела. Ей было не дано понять, что может быть ужаснее появившейся соперницы.
– У меня пропало уголовное дело. – Скинув пиджак, Антон стал бороться с узлом на галстуке. – Впрочем, чего там – пропало. Я его потерял. А если быть еще более точным, то у меня его украли. Прямо из кабинета. При наличии живой секретарши. Вадик помогает мне его найти. Вот та причина, из-за которой я отсутствую дома. Я и сейчас уйду. Пащенко позвонит, и я снова уйду. Вот так…
– Это правда? – Саша смотрела Антону прямо в глаза.
«Чтоб я издох! – пронеслось в голове Струге. – Теперь и она будет сходить с ума…»
– Да, это правда. Я знаю, что не должен был тебя расстраивать. Но ты… Ты ведь должна знать правду?
– Господи! «Расстраивать»… Это точно не баба?
Струге похлопал ресницами.
– Струге, это точно не баба?! Это пропавшая папка с бумажками?!
– С бумажками?!
– Есть бог на свете! Господи, сделай так, чтобы я окончательно в тебя поверила! – Саша говорила столь яростно, что судье на мгновение показалось, что она не в себе. – Помоги моему мужу уволиться из этого дурацкого суда!! Я хочу видеть перед собой нормального мужика, не озабоченного правовыми нормами поведения, который не стесняется в светлое время суток ходить за пивом!
– А-а-а!.. – Струге махнул рукой и стал срывать рубашку. – Я ей как понимающему человеку!.. Ты сама слышишь, что говоришь?!
Саша Струге хохотала как одержимая.
– Чтоб тебе вовек не найти этого дела! Чтоб тебе уйти в отставку и быть всегда со мной! Кто тот поцелованный всевышним, что свистнул у тебя дело?! Я ему завтра свечку поставлю…
Разоруженный исступлением жены, судья не выдержал и рассмеялся. Этот нервный смех привел жену и Рольфа в дикий восторг. Первая запрыгнула на судью, крепко охватив его ногами, а пораженный приступом ревности пес стал громогласно гавкать.
– Только не перепутай. – Струге старательно уклонялся от поцелуев Саши. – Если я найду Перченкова сегодня ночью, то завтра свечку придется ставить не во здравие, а за упокой.
– Кого? Перченкова?
– Его, негодяя. – Освободившись от объятий, Антон направился к шкафу за свитером. – А почему ты переспросила? Знаешь его, что ли?
– Нет. – Саша резко развернулась и направилась в кухню. – Рольфик, пойдем. Капусту пора закладывать.
С ее души свалился камень. Минуту назад призрак разлучницы лопнул, как воздушный шарик. Помешивая на сковороде поджарку, она вспоминала нынешнее утро. Некто, по фамилии Перченков, в половине одиннадцатого приходил в банк и спрашивал, как можно быстро снять со своего счета восемьсот тысяч рублей. Получив ответ, что такую сумму нужно заказывать, а это произойдет не ранее завтрашнего утра, он удалился. Сразу после его ухода оператор подошла к юристу, Александре Струге, и попросила проверить законность вложения такой суммы на счет упомянутого гражданина. Деньги по частям вносились на счет в течение последнего года. Возможно, что теперь сумма потребовалась на покупку квартиры. Однако если какие-то права и охраняются в этой стране законом, то только не тайна вклада. Ни одному банку не хочется быть аккумулятором для накапливания внутри себя средств, добытых преступным путем. И если есть в банке служба безопасности, которая тесно сотрудничает с милицией, то почему она должна сидеть без работы? Пусть проверяет. Кем трудится гражданин, как добывает хлеб насущный… Правоохранительные органы очень нежно относятся к службам безопасности, которые предоставляют подобную информацию. Незаконно это, конечно, но что у нас в стране законно?
К тому моменту, когда муж доедал вторую тарелку борща, Саша рассказала ему о визите человека с фамилией Перченков в банк.
– Значит, все-таки решился… – пережевывая мясо, пробормотал Антон.
– На что решился? Кто? – не поняла Саша.
– Засветиться. – Покосившись на жену, Струге счел необходимым добавить: – Обнаружил свое местонахождение и интересы.
К концу ужина жена совершенно успокоилась. Надвинувшаяся было на семейное счастье грозовая туча оказалась облачком. Поэтому звонок в дверь Вадима Пащенко не оказался для нее предтечей того кошмара, который рано или поздно входит в судьбу некоторых женщин. У других мужики уходят на рыбалку, а ее неповторимый и единственный, скинув на пороге мантию, уходил в ночь на поиски… украденного уголовного дела. Какая еще женщина может похвастаться таким обстоятельством?
– Возьми с собой Рольфа, – попросила Саша, целуя мужа. – Он с ума сходит. И мне так спокойнее.
Струге покосился на замершего в ожидании пса.
– Гулять, собака…
Дождавшись, пока брат закроет с обратной стороны вход в планетарий, Перец стал быстро собираться.
– «Я тебе кушать носить буду…» – передразнивал он брата, спускаясь по лестнице со второго этажа. – Придурок. Некоторых время не лечит. Херомантия – болезнь неизлечимая. Она опасна вдвойне. С одной стороны – мантия, с другой… Даже не знаю, что хуже.
Оказавшись на первом этаже учреждения, он принялся тщательно изучать место своего вынужденного пребывания. После того как они с братом вошли в планетарий, ему стали совершенно очевидны две вещи. Первое: на объекте нет вневедомственной охраны, так как в противном случае Игорь обязательно позвонил бы в ВОХР и сообщил, что проникновение законно. Второе: планетарий – это такое убогое по своей организации задурманивание человеческих мозгов, что тут действительно охранять нечего.
Крутнувшись пару раз на каком-то колесе, Перец спрыгнул на пол, закинул за спину целлофановый пакет, с которым не расставался ни на минуту, и стал искать убежище настоящее. Рано или поздно случится то, что еще не случалось лишь по иронии судьбы. Перец в федеральном розыске, а это значит, что его брат-близняшка находится под той же занесенной косой, что и он. Разница лишь в последствиях. После случая с Семенихиным менты не успокоятся, пока не найдут виновника всех бед. Вся терновская милиция сейчас занимается одним важным делом – поиском убийцы и разбойника Перченкова. Нет сомнений в том, что под этот удар попадет тот, кто является его родным братом. Просто «схавают» менты на улице Игорька, а потом начнут выяснять обстоятельства и, естественно, пытать с пристрастием. После двух-трех подзатыльников братец «поплывет», разоткровенничается и поведет все ГУВД на просмотр движения планет в Солнечной системе. После того как выяснится, что планетарий пуст, менты охладеют к Перченкову-младшему и начнут его колбасить с той детской непосредственностью, что им свойственна. Игорек будет клясться, что отвел брата в планетарий, убеждать милиционеров в том, что он там, и будет делать это с такой энергией, что для Перца он мгновенно превратится из Павлика Морозова в нераскалываемого Валю Котика. Планетарий пуст, а Игорь всех убеждает, что брат там. Менты, естественно, обыщут каждый сантиметр этого богохульного учреждения и убедятся в том, что Игорь – лжец. Потом этого астролога выпустят, а о планетарии забудут. Вот тогда Витя и вернется в это здание, под сводом которого бесшумно, по велению человеческого желания, за десять минут день меняет ночь, а лето – зиму. А сейчас – валить. Утром заявится братец, а к этому времени нужно вернуться. Самое лучшее место для ночного пребывания – чердак соседнего с планетарием дома.