Торфъ
Шрифт:
– Почему вы об этом спрашиваете? Это моя мачеха. С ней что-то произошло?
– Она ведь жила в Швеции?
– Видимо.... не знаю… после исчезновения отца, я перестал следить за её миграцией по миру, ввиду полного отсутствия интереса к нашей с братом судьбе с её стороны....
– Может оно и к лучшему.... С прискорбием вынужден сообщить о её скоропостижной кончине. Смерть наступила ровно неделю тому назад, и Таисия Павловна уже похоронена на известном Стокгольмском кладбище «Норра бегравнингсплатсен». Смею вас заверить, похороны прошли со всеми возможными почестями и церемониями.
– Это действительно крайне прискорбно, но неужели вы думаете, что это может вызвать во
– Слез никто и не ожидал от вас, а вот про ненависть прям в точку! Я к вам лишь с благими намерениями вечно, а вы меня с ходу на три буквы практически! Может поэтому у людей столь неприязненное отношение к вам?
– Николай Викторович, дорогой, если вы напомнили мне о себе, лишь для того что бы поиздеваться и позлорадствовать теша своё раздутое эго, то к сожалению мне придётся откланяться и положить трубку! Информация про почившую мачеху, мне мягко говоря не интересна!
– Подождите ещё минутку… умоляю, Сергей Несторович, будьте другом… обещаю, больше никакого злорадства, с этого момента буду говорить сугубо по делу!
– Весь в внимании…
– Ну что же, тогда, что бы вас сразу заинтересовать, сообщу о том, что мадам Рубинштейн являлась единоличной владелицей сети цветочных супермаркетов Blommast"amning ( Цветочное настроение. Шведский ), также ей принадлежит роскошный дом в пригороде Стокгольма, и двух-уровневая квартира в ЖК «Империаль» на Болотной улице в нашей родной Москве. Стартовая цена такой квартиры колеблется от семидесяти до восьмидесяти миллионов.... долларов!
Сергей облизнул пересохшие губы и как можно более нейтральным тоном произнёс.
– Мне то с этого что? Я не наследник и никак не могу им быть, мы ни в каком родстве с ней не находимся, так – седьмая вода на киселе! Не удивлюсь если окажется, что и брак между моим отцом и мачехой был фиктивным. Да и вам, что за резон говорить мне об это? Потешить свою самолюбие – типа – свезло дураку, да только не тому? Так вас вынужден понимать?
– Вы меня прямо всей душой обидёть хотите! Право же, Сергей Несторович! Не заставляйте и меня вступать в ряды ненавидящих вас людей.
– Обижать пока получается лишь у вас Николай Викторович! Впрочем, как и всегда!
– Какого нехорошего вы обо мне мнения однако. Я к вам с благими вестями, а вы…
– А я вполне адекватно реагирую на ваши слова Николай Викторович! Только и всего! Вы уже в который раз повторяетесь про свои благие намерения, но я, простите уж, до сих пор не понимаю цели вашего звонка.
– Хорошо, а если я вам скажу, что по моей информации ваш благопочтенный папаша до сих пор в здравии и именно на него покойной оформлено все своё многомиллионное состояние в зачитанном вчера завещании! Скажу вам честно, для её родственников это стало настоящим шоком! Старушка была весьма чудна в жизни, но ожидать от неё такого! Перевести все своё немалое состояние на, как вы обмолвились, фиктивного супруга.... в моём понимании это весьма мощный зашквар (идиотизм – слэнг) знаете ли .... Представьте как это выглядит с точки зрения обманутых в своих чаяниях и надеждах разжиться родственников опять же…
– А вы смотрю намного больше осведомлены в делах моей семьи чем я сам.... – Сергей замолчал и погрузился в невесёлые размышления. Старый лис явно что-то не договаривал. Такой подонок, как Николай Викторович просто так ничего не делает, а тем более не тратит своё драгоценное время на звонки, которые не сулят ему выгоды.
– Алло! Сергей Несторович, ау! Вы ещё у аппарата?
– Ещё у аппарата…
– Что же вы тогда замолчали? Поражены внезапно открывшимися перспективами? Смею вас заверить я поражён не меньше вашего! Квартира легко уйдёт за пятьдесят миллионов, особняк прибавит к сумме ещё десять, ну а продажа бизнеса вас в буквальном смысле озолотит! По расчётам моих аналитиков – это принесёт вам баснословные триста пятьдесят миллионов долларов! Только представьте себе эту астрономическую сумму Сергей Несторович! Практически пол миллиарда долларов! Ух! Прям до мурашек!
Сергей Несторович представил и хмуро поинтересовался.
– Знаете, что я не могу понять? Вам то что с этого? Сильно сомневаюсь, что вы Николай Викторович все это мне сообщаете лишь по доброте душевной! Филантропом вы никогда не были, а без личной заинтересованности вы, простите, даже в туалет не ходите…
– Ой-ёй! Как же вы не правы Сергей Несторович! Добротой душевной пронизано каждое мое слово. И я искренне желаю вам заполучить все это немалое состояние, как говорится – скорее и лично в руки. И знаете почему? – Голос говорящего резко поменял интонацию. Из телефонной трубки повеяло холодом и более нескрываемой злобой. – Потому что ваш многоуважаемый папа – Нестор Петрович Рубинштейн в своё время задолжал мне весьма круглую сумму. Если быть точным – сто миллионов долларов! Огромная сумма даже по нынешним временам. Взял в долг, под расписку, сулил неплохие проценты и клялся, что быстро отдаст! И знаете, что он сделал?
– Что?
– Он решил мне его не отдавать, а если быть совсем точным – он попросту украл у меня сто миллионов!
Сначала обманным путём скрывался в Канатчиковой даче ( Народное название Психиатрической клинической больницы № 1 имени Н. А. Алексеева ). Думал я такой дурак и не прознаю об этом. ( Тут Николай Викторович явно выгораживает себя, ибо прознал он о том что Нестор Петрович скрывается в психиатрической клинике лишь после того, как тот из неё сбежал)
По слухам, слыл на этих самых «Дачах» любимым пациентом местной профессуры – весьма умело имитировал шизофрению, играл так, что любой лауреат премии Оскар обзаведутся.
Тамошние врачи после его побега сказывали, что имитировал Нестор шизофрению свою с душой, с упоением, с бессвязного бормотания резко переходил к молчаливой нирване, из которой мог в мгновение ока разогнаться до скорости тепловоза, врезаться в стену и упасть на пол, катаясь и пуская изо рта пену в припадке, да так, что хрена лысого поймёшь, что придуривается. А они, неучи и не понимали этого! Буйным он не был, на людей с оскалом не кидался, поэтому спустя какое-то время стал иметь поблажки в режиме, а спустя год и вовсе сбежал из больницы. Мои люди пытались отследить его маршрут, но тщетно! То ли ему кто-то помогал, то ли сам так умело укрылся, в общем потеряли мы его. Последнее, что удалось отследить, это то, что следы его оборвались где-то на Ангаре…
– Какая захватывающая история, прям триллер какой-то. И что же вы теперь хотите, почему в психушке его не взяли, коли вы говорите, что знали о том что отец там лежит? – Естественно, Сергей Несторович раскусил промах Николая Викторовича с больницей и не преминул тут же намекнуть собеседнику об этом. – А теперь прошло уже более двадцати лет! И одному Богу ведомо, жив отец или нет, но даже не это неважно. Важно то, что он ни под каким предлогом ни отдаст ни мне, ни брату, ни копейки из этого наследства! И вы это прекрасно знаете Николай Викторович! Повторю – ни копейки!