Торговцы грезами
Шрифт:
– Гули, моя дорогая, если они еще не перемерли, живут на другом конце света, – отрезал киммериец. – Россказней про них много, но живьем их почти не видели. Кто знает, может их не было никогда, а все байки – просто пьяный бред.
– Вот и я говорю – неоткуда здесь гулю взяться, – поддержал варвара Барракс. – Марид, наверное, наткнулся на бродячих псов, они его и прикончили. А ты выдумываешь невесть что, людей пугаешь… Марш на кухню!
Ви состроила обиженную гримаску и ушла только после того, как Барракс дважды прикрикнул на нее. Хозяин долго и многословно извинялся, упирая на то, что Киска девушка впечатлительная,
Большинство присутствовавших, в том числе и Конан, полностью согласились с мнением многоопытного владельца постоялого двора. Спор сам собой затих, сойдя на нет, и зал начал потихоньку пустеть.
Северянин же ненадолго задержался, узнавая у Барракса расположение близлежащих лавок, где продавались вещицы, необходимые для приведения в жизнь его плана.
Уже шагая по улицам притихшего вечернего городка, Конан поймал себя на том, что думает о словах Киски, и вполголоса выругался. Ви молола сущую чепуху, не стоящую ломаного медного гроша, что было очевидно для любого здравомыслящего человека. И вообще, какое лично ему дело до всех туранских караванщиков, вместе взятых? Правильно, никакого. А заподозрить, что в занюханном городишке обитает гуль, могла лишь дурочка, подобная Киске, и от рождения начисто лишенная мозгов.
Гули Рабирийских гор были страшным преданием Южного побережья. Невысокие, поросшие густым непролазным лесом горы тянулись вдоль правого берега Хорота, разделяя Аргос и Зингару. Возможно, что гули – существа, внешне похожие на людей, но предпочитавшие человеческую кровь всему остальному – некогда на самом деле обитали там. Однако вот уже почти сотню лет никто не мог с уверенностью сказать, что видел живого представителя ночного племени.
Да, порой в Рабирийских горах бесследно исчезали большие караваны и посланные на их поиски вооруженные отряды, но с равным успехом это могло быть делом рук самых обыкновенных людей или животных. Да, в Мессантии, стоявшей на правом берегу великой реки, неподалеку от зловещих гор, по-прежнему обивали двери и окна тонкими полосками серебра, веря, что оно помешает гулю проникнуть в дом. Да, рискнувшие сунуться в леса одиночки (чаще всего наемники, пробирающиеся из одной страны в другую, или бродячие торговцы) с ужасом повествовали о чарующих голосах, манящих за собой, и о странных тенях, мелькающих среди деревьев.
Однако рассказы оставались не более чем рассказами.
Половина из страшных баек, по мнению киммерийца, не заслуживала ни капли доверия, а вторая половина была перевранными бабушкиными сказочками. Гули-кровопийцы отжили отпущенный им век и тихо передохли. Если где-то и уцелело два-три, то у них давно выпали все оставшиеся зубы, и они не способны загрызть даже самого хилого зайца.
Правда, в Аргосе до сих пор никто не селится на правом берегу Хорота. Только на океанском побережье и вблизи Мессантии.
«Постой, а что говорила Рата? – напомнил сам себе Конан и от неожиданности остановился, вспомнив слова девушки. – Элида, маленькая деревушка… на правом берегу! Может, в Аргосе уже настолько осмелели, что перестали бояться гор? Или Рата что-то напутала? В конце концов, она давно покинула дом, а за десять лет позабудешь все, что угодно… Даже то, на каком именно берегу реки ты жил? Совершенно не верится.»
Часть нужных лавок уже закрылась, но некоторые работали, и в гостиницу киммериец вернулся вместе с небольшим мешочком, в котором что-то тихо позвякивало. Он ожидал, что девушка будет спать, но Рата сидела на расстеленном на полу коврике и чем-то увлеченно занималась, обернувшись только на скрип двери.
За время отсутствия варвара Рата умудрилась привести маленькую комнату в совершенно жилой вид, прибрав изрядный разгром, устроенный наемниками, и раздобыла толстую длинную свечу, установленную теперь в медной плошке на одном из табуретов.
В неярком оранжевом свете Конан разглядел, чем развлекалась девушка. Она держала в руках обычнейший деревянный стаканчик для метания костей, а только что брошенные кубики раскатились по коврику.
– Выиграла! – обрадовано сообщила Рата вместо того, чтобы задать ожидаемый киммерийцем вопрос: «А где ты был?»
– Что там у тебя? – северянин стянул через голову перевязь с мечом и присел напротив Раты, положив клинок в пределах досягаемости. – Пять, четыре и конь… Где ж ты выиграла? Дай сюда!
Девушка собрала кости и протянула треснувший с одного боку стаканчик варвару. Желтоватые кубики снова разлетелись по полу, и оба наклонились, смотря, какое сочетание выпало. В Заморе для игры использовали три кости – две с привычными точками, одну с изображениями животных и предметов, имевших различное достоинство. «Конь» – крохотный силуэт скачущей лошади – приравнивался к шестерке.
– Два, пять, полумесяц… И здесь не везет! – с досадой сказал Конан. – Ладно, раз выиграла – держи.
Он перебросил принесенный с собой мешок на колени к удивленно наклонившей голову девушке.
– Что там? – Рата развязала тесемку на горлышке мешка и осторожно заглянула внутрь, точно ожидая появления ядовитой змеи или неожиданно выпрыгивающей лягушки. Поколебавшись, запустила руку в мешок и вытащила тускло блестящий узкий браслет. – Это мне? Зачем?
– Затем, что мы совершенно неправильно поступаем, – охотно пояснил киммериец. – Ты должна не прятаться, а быть на виду. Твой бывший хозяин где тебя покупал?
– В Шадизаре, – отозвалась Рата, бережно перебирая лежавшие в кожаном мешочке украшения. – И тайком привез сюда.
– Значит, здесь тебя никто не видел и не знает, так?
– Так, – подтвердила девушка. – Меня никому не показывали.
– А тогда каким способом он докажет, что купленная им девчонка и путешествующая по своим делам дворянка из Аргоса – одно и то же лицо? – торжествующе закончил варвар. Рата озадаченно замолчала, а затем неуверенно уточнила:
– И этой дворянкой буду я?
– Ну не я же, – хмыкнул Конан. – Я вполне сойду за твоего телохранителя. Здешняя служанка, Киска Ви, сразу решила, будто ты из благородных, а раз так подумала она – подумают и другие. Сочиним душещипательную историю, чтобы объяснить, как ты объявилась в «Подкове», дождемся Мораддина и свалим отсюда. В Аренджуне я знаю людей, которые выправят бумаги, в которых будет проставлено что ты королева немедийская, а самое интересное, их будет не отличить от настоящих. Потом можешь делать, что угодно – оставаться в Заморе или ехать в свой Аргос.