Торговец тайнами
Шрифт:
– Срываешь воспитательный настрой, – ее сестра нарочито горестно вздохнула.
– Одевайтесь, – улыбнулась я. – Скоро выезжаем
Переодевшись в термобелье и лыжный костюм, я нашла в кладовой свои лыжи и понесла их в гараж. Там зажгла лампочку и тихо вздохнула. Темно-синий внедорожник марки «Рейнджер», мощный электромагический гибрид, выбирал и покупал Даглас, хотя и записал его потом на мое имя. У меня были права, но я не слишком любила ездить на этой машине. Она казалась мне очень большой и неповоротливой, и я ощущала себя внутри как зубочистка, которую бросили в коробку из-под обуви. После того, как Даглас уехал, Хейден Брандт пригнал машину и оставил в гараже. Но я еще ни разу сюда не заходила, потому что боялась напоминаний о бывшем женихе.
Вот только без машины не обойтись. Ехать с лыжами на трамме неудобно, вызывать такси – дорого, потому что нужна не обычная машина, а с большим багажником, брать лыжи в прокате на месте мне не хотелось. Поэтому пришлось пересилить себя и отыскать в коридоре ключи.
Тихо пискнула сигнализация. Старясь не думать ни о чем, я открыла водительскую дверь и заглянула внутрь. В машине было чисто и свежо. Не было ни вещей бывшего, ни запаха его любимого ароматизатора, ничего. Кажется, господин Брандт не поленился свозить автомобиль в чистку. Вот и хорошо.
Отрегулировав сиденье по высоте, я положила лыжи в багажник и задумалась. А нужна ли мне такая серьезная машина? И нужна ли машина вообще? На работу я езжу на трамме, потому что это быстро и удобно. Если вдруг трамм становится неудобным, могу позволить себе такси. Хотя, с другой стороны, иногда без автомобиля сложно. Вот, например, как сейчас. Ладно, лыжи. А если бы я захотела взять с собой сноуборд?
– Мы готовы. – В гараж ворвалась Юсса, отрывая меня от раздумий. Розово-салатовый костюм кузины словно подчеркивал ее активный характер.
– Да, можем ехать, – сообщила Лотта, заходя следом.
– Я нашла на кухне большой термос и налила в него горячий чай, – улыбнулась Сола. – Ничего, что без разрешения?
– О, конечно, – я махнула рукой. – Он для этого там и стоял.
Что-то я совсем потеряла форму. На лыжи в этом сезоне еще не становилась, про термос, который мы всегда брали с собой, забыла. Хорошо хоть лыжи, палки, ботинки и прочая амуниция хранились в одном месте, а то вполне могла бы что-то оставить дома по рассеянности. И все из-за Дагласа.
– Ладно, грузимся, – решительно сказала я, тряхнув головой. – Нужно ехать.
Вообще не только Каринтия привлекала туристов. Регион Скандар занимал север материка Берд и состоял из пяти стран. Независимые, но здорово похожие друг на друга, они имели одинаковый язык, общую культуру, кухню и правителей, связанных крепкими родственными связями. Моя Каринтия, ограниченная с севера Срединными горами, была самой большой из них. На востоке к ней примыкала Хермина – родина кузенов Хольдбергов. Еще восточнее лежало горное княжество Рихштайн – маленькое, но богатое. Если перебраться через горы, можно было попасть в суровый Сваальд и лесистую Эльбину.
Весь Скандар зимой заполняли туристы. Старые города, деревни, похожие на праздничные открытки, горные склоны для любителей какого угодно зимнего отдыха, лесные домики, горячие источники Эльбины – Скандар мог предложить десятки вариантов отдыха. Именно поэтому на улицах городов можно было услышать самые разные языки и увидеть самых разных людей или нелюдей. И именно поэтому в сезон было практически невозможно снять номер в отеле без брони.
Сегодня мы собирались кататься в Тилентале. Этот маленький городок располагался в самом конце трамм-линии, если ехать на запад. Дорога от Ользена занимала почти час, поэтому там было меньше всего туристов. Зато склоны подходили и для новичков вроде Солы, и для таких опытных лыжников, как я.
Я высадила спутниц возле прокатной конторы и повела машину на парковку. Выбрала себе место поближе к подъемникам, остановилась и вышла наружу. С прошлого года здесь ничего не поменялось. Да и не должно было. Касса с билетными картами, несколько склонов разной крутизны, небольшая гостиница, ресторанчик и киоски с горячим вином и булочками – все было мне знакомо и привычно.
Да, тысячу раз права была Алиса. Раньше я почти каждую неделю ездила куда-нибудь кататься. Но сейчас забросила себя и совсем забыла о том, как это здорово. Быстрый спуск с ветром в лицо и дождем колких снежинок из-под лыж. Скорость, от которой так приятно замирает где-то внутри. Крутые виражи, где захватывает дух. А потом медленный подъем наверх, удивительно расслабляющий и даже немного медитативный: в тишине и покое, над лесом, над снегом, над людьми.
Конечно, завтра я с большим трудом встану с кровати, потому что отвыкшие от нагрузок мышцы жестоко отомстят за пренебрежение. Но оно того стоит.
Поднявшись наверх в очередной раз, я протерла очки, отыскала взглядом Лизелотту в стильном розово-сером костюме, которая съезжала как раз передо мной, и тоже скользнула вниз. Ветер бился в стекла очков, тихо шелестел снег, заснеженный лес мелькал то слева, то справа. Чистое удовольствие.
Я съехала к подножью за несколько минут и выпрямилась, чтобы затормозить. Но не успела. Откуда-то сбоку выехал лыжник в ярко-желтой куртке, чуть не подрезав меня. Его лыжи разъехались, он неуклюже взмахнул палками, чтобы удержать равновесие, но не смог и в итоге рухнул на снег, тоненько вскрикнув. Я вздохнула и поехала к нему.
Как оказалось, неудачливым лыжником была женщина. Она лежала на снегу и пыталась перевернуться, чтобы встать, но, судя по всему, ей было слишком больно. Неужели травма?
– Не двигайтесь, я помогу вам, – сказала, быстро сбрасывая свои лыжи.
Женщина послушно замерла. Я помогла ей избавиться от палок, лыж и засыпанных снегом очков. Лыжница оказалась немолодой, с полноватыми щеками и заметной сеточкой морщин на лице.
– Я доктор, – сообщила ей спокойно. – У вас что-нибудь болит?
– Левая нога, – призналась женщина.
– Где именно? Голень? Бедро?
– Нет, это не перелом. Просто жжется очень сильно, везде. Пальцы онемели, а в поясницу словно воткнули спицу.
Она говорила по-скандарски бегло, но с акцентом. Так что я не могла не спросить:
– Вы не из Каринтии?
– Моника Гибсон, из Лурея, – вздохнула та горестно. – И сегодня у меня первый день отдыха. Ох!
Она дернулась от неловкого движения.
– Похоже на защемление грыжи или седалищного нерва, – пробормотала я. – Сейчас проверю.