Торговец
Шрифт:
– Интересные людишки. – Белая красавица с черными крыльями распахнула прелестный алый ротик, в котором оказались мелкие острые игольчатые зубы. – Давно таких не было. Я заберу ваши души!
Ее рывка не успел увидеть и остановить никто. Кроме ее господина, рука которого натянула неправдоподобно тонкую цепочку, почти невидимую на фоне платья его рабыни. Ошейник впился в горло инфернальной девушки, отшвырнув ее обратно, и алые ручейки побежали по платью, впитываясь в ткань.
– Не забывайся, падаль! – Голос высшего демона, казалось, резал саму душу людей. – Ты можешь обглодать кости хоть всех рабов на этом поле битвы. Но их предводители принадлежат мне!
Островок глаза урагана посреди бури сражения, окружающий медленно приближающегося Высшего, казалось, не смело потревожить ничто. Медленно, даже вальяжно, расшвыривая пинками мешающиеся под ногами трупы и все еще живых существ, покрытых грязью и кровью до такой степени, что уже не было понятно, к какой из армий они принадлежали, демон обещающе улыбался, устремив свой заинтересованный взгляд на сгрудившихся соратников Аксимилиана, на какое-то мгновение потерявших волю от проникшего в их души страха. Но это их беспомощное состояние длилось недолго и коснулось далеко не всех. Скрежеща зубами и устремив в сторону демона взгляд пустой глазницы, из-под повязки которой принялась сочиться густая, кажущаяся черной на омертвевшем от напряжения лице кровь, Краст Одноглазый вскинул свой посох и ударом о землю, больше смахивающим на пас клюшкой для гольфа, направил волну густо замешенного на крови людей и демонов праха, в который превратились тела, устилающие землю перед демонологом.
– Очнитесь! Да… вас!..е! – С приличиями крик срывающего горло демонолога роднили только предлоги, но он оказал буквально волшебное действие, заставив соратников очнуться от воздействия ауры демона, волной безнадежности охватившей и связавшей их волю.
– Попался как мальчишка, – вздохнул Аксимилиан и сложил пальцы в затейливом жесте. Вокруг мага немедленно подул из ниоткуда свежий ветер, который унес куда-то вдаль крики, запах крови и остатки демонической магии. – Секрес, придержи своих созданий, нам надо ударить наверняка!
– Поздно, – пробормотал некромант и, замахнувшись, метнул в сторону приближающихся низших демонов, за спинами которых стояли их командиры, костяную иголку. – Они сейчас бросятся.
Оригинальный метательный снаряд увеличился в полете до размеров небольшого тарана и, ударив в бок какой-то твари, напоминавшей пятиметровую сухопутную медузу с человеческими ногами вместо щупалец, взорвался облаком белых осколков. Те монстры, в которых попадали снежно-белые кусочки костей, усыхали на глазах, будто из их тел выкачали всю воду. В брешь, открывшуюся под воздействием его магии в стене наступающих на людей созданий, немедленно влетели два или три фаербола и одна граната. Грохнули взрывы. Брызги крови разных оттенков, причем часть ее на воздухе весьма заметно дымилась, раскрасили наступающее сонмище клыков, щупалец, когтей и клешней в веселые праздничные краски. Воздух над демонической армией потемнел, и из него на монстров пролилась стена дождя, загрохотали первые раскаты грома. Оглянувшись, Олаф заметил, что почти все оставшиеся в задних рядах армии чародеи стали одной-единственной кучкой, которую прикрывал неярко светящийся купол, и, воздев руки к небу, явно готовят какую-то плюху тактического назначения.
Старый колдун не ошибся в своих предположениях. Гвардейцы высшего демона прыгнули. Все разом. С расстояния в несколько десятков метров. Штук пять или шесть повисли на копьях, трое покатились по земле с эльфийскими стрелами в глазницах, двоих прямо в воздухе перечеркнула пулеметная очередь. Но оставшиеся живыми мясорубками ввинтились в тающий на глазах строй людей.
– Привет, мясо! – Непонятно как, но высший демон оказался прямо перед Аксимилианом, а его рабыня лязгала моментально выросшими когтями о кольчугу, которую Селес надела под одежду. Безоружная рука предводителя монстров отсекла шею коню потенциального императора так, словно была лезвием падающей с немалой высоты гильотины. Следующим ударом он бы наверняка убил волшебника, но тут в дело вступил демонолог.
Сунув руку в один из бесчисленных мешочков, развешанных на скрывающихся под плащом ремнях, он извлек горсть какого-то белого порошка и щедро сыпанул в сторону Высшего. Искрящееся облако, переливающееся радугой, охватило прорвавшихся и на мгновение потемнело, как будто наливаясь предгрозовой тревогой и напряжением. И стоило только Красту взмахнуть посохом, как сорвавшаяся с его навершия молния, ветвясь и танцуя, растворилась в этом радужном мареве, заставив его осветиться ярчайшей до боли в смотрящих в нее глазах белизной. В следующее мгновение над полем боя раздался взрыв, опрокинувший, как костяшки домино, брошенные рукой великана, всех присутствующих и буквально сметший ряды наступающих.
Над полем боя наступила странная, кажущаяся нереальной тишина, и только чьи-то хрипы и жалобные стоны оттеняли ее, не давая заподозрить потерю слуха. Оглушенные произошедшим, медленно поднимались люди, эльфы и демоны, отряхиваясь от клочков тел, поскальзываясь на змеящихся внутренностях. Все это происходило как-то замедленно, как будто в атмосфере страшного сна. А над местом, где еще недавно находился предводитель армии демонов, шел снег – искрящийся снег, падающий из зависших практически над головами грозовых туч. Небольшой пятачок ометенной взрывом земли, окруженный валом перемешанных остатков и мерцающей пленкой водруженного в последний момент Аксимилианом щита, был девственно-чист, не неся на себе никаких следов только что находившегося здесь демона.
Удар сердца следовал за ударом, и, не веря самому себе, Олаф медленно повел парящим от перегрева стволом автомата, как будто пытаясь нащупать буквально испарившуюся цель.
– Все? – В голосе наемника было столько неприкрытой, детской надежды, что в другом месте и в другое время этот вопрос вызвал бы просто гомерический хохот окружающих. Но не сейчас… Нет, не сейчас!
Будто бы в ответ на прозвучавшие звуки связной речи вал тел напротив зашевелился, и, откинув мешающую тушу гиганской кровоглазки, на свет появилась покрытая разводами гари и пятнами крови, потерявшая свой первоначальный демонический лоск рука Высшего.
Люди пусть шатаясь, но вставали. Кто оглушенный, кто контуженый. И демоны тоже поднимались. Но им явно пришлось куда хуже. Чары демонолога были направлены ведь именно против них. Из закованных в черные латы гвардейцев сумели подняться на ноги и начать отмахиваться от наседающих людей лишь трое или четверо. Остальных просто забили, пока они корчились на земле. Уцелевшие кровоглазки ослепли и теперь тыкались кто куда, топча своими ногами мелких тварей. Одна из них уперлась лбом в скалу и пыталась ее продолбить, не соображая, что камень не сдастся ее усилиям. Мелкие твари из быстрых, почти размазывающихся теней превратились в кое-как ковыляющих инвалидов, которых вчерашние крестьяне, двигающиеся с грацией беременных свиноматок, забивали без особых усилий. Атака чудовищ захлебнулась.
Опешившие и дезориентированные, они не слишком-то соображали, куда им надо идти и кого убивать. Лучники, которые сейчас прицельно пустить стрелу не смогли бы даже под страхом немедленной казни, вновь стали натягивать тетивы, сея смерть куда придется. Их нестройный залп скосил не только подступивших вплотную к меченосцам тварей, но и отправил на тот свет пять или шесть обороняющихся, которым оперенный гостинец влетел в спину. Высшего же демона просто отбросило назад – тварь каким-то неведомым образом уцелела и теперь, прикрывшись коконом, свитым из фиолетовых молний, медленно отступала под его защитой, больше не стремясь сойтись в рукопашной, а вот его наложнице повезло меньше. Ей, оглушенной ударом магии, чудом уцелевшая Селес при помощи своих телохранителей просто отпилила голову, и теперь эльфы были заняты тем, что разрубали еще шевелящиеся и дергающиеся куски своими тонкими светящимися мечами.