Торжественное открытие
Шрифт:
Он ощетинился.
— Боже милостивый, нет! За кого ты меня принимаешь?
Она посмотрела куда-то поверх его плеча.
— Откровенно говоря, в данный момент я не имею ни малейшего представления ни о тебе, ни о Дастине. Найди меня, когда остынешь.
Он вошел в свой кабинет, борясь с желанием захлопнуть дверь, подошел к ведерку со льдом. Положив несколько кубиков в шелковый носовой платок, прижал его к шее. Но это никак не охладило пылающую в нем печь. Он подумал, что только арктический холод способен его остудить.
Что ж, сегодня он узнал
Но, глядя, как ее машина помчалась по подъездной дорожке, он был не уверен, к лучшему или к худшему у них только что так все сложилось. Позволит ли она ему когда-нибудь снова прикоснуться к ней.
— Черт, — пробормотал он в тишину своего кабинета.
8
Эбби Мэйвен обозревала пышные горы сквозь до такой степени чистые окна, что казались они скрипели от чистоты. Ее брат снова превзошел самого себя. Только она понимала, как далеко он зашел и сколько построил. Меряя шагами семейные покои, которые Мак всегда держал в своих отелях, она пригладила ладонями накрахмаленное льняное платье. Будет она плохой матерью, если вставит беруши, чтобы заглушить рэп, доносящийся из соседней комнаты?
Она ненавидела рэп. Не понимала, как могут нравиться песни с такими убогими словами и темами. Но поскольку Мак тоже любил рэп, она разрешила сыну его слушать. Она не могла отгородить Дастина от мира и заставить его вести себя как мальчик из церковного хора.
Но слушать сомнительную музыку было большим шагом вперед от угона автомобиля для веселья и гонки за ним помощника шерифа. С каких это пор ее ребенок стал таким безрассудным и глупым?
Последствия. Подростки их просто иногда не понимают.
Разве она не была такой же? Она налила диетическую колу в один из бокалов Мака из венецианского стекла. Разве не поэтому в тридцать четыре она была матерью шестнадцатилетнего сына? В такие дни, как сегодня, она чувствовала себя старше, чем была на самом деле.
Рэп усилился, когда дверь открылась. У Дастина было лицо «бросающего вызов всему миру». Когда он был в таком состоянии, до него было трудно достучаться.
— Слышал, что у тебя было прекрасное утро. — Небрежно заметила она, зная, что ей нужно следить за своим языком, иначе он может вспыхнуть, как фейерверк, если она выберет неверный путь.
Он вздернул подбородок, и ямочка у него на подбородке стала похожа на кратер.
— Дядя Мак хотел засадить меня в тюрьму, мам. Ты можешь поверить в эту чушь?
Она отпустила замечание, чтобы он следил за своими выражениями, сейчас был разговор на более важную тему.
— Сомневаюсь, Дастин. — Поскольку Мак играл плохого парня, а Цинс — хорошего, она довольствовалась чем-то средним. Видит бог, чтобы вырастить ребенка, нужна целая армия дядей и друзей мужского пола, особенно, если ребенок растет без отца. — Конечно, тебя могут посадить в тюрьму. То, что ты сделал, было не просто опрометчиво, а незаконно.
— Дядя Мак уже вдолбил мне это. Послушай, мне очень жаль! Я просто хотел сесть за руль его машины. Он же мне не разрешал. — Он плюхнулся на итальянский кожаный диван. — Это несправедливо.
Она села напротив него.
— Мне кажется, Мак был прав с самого начала. Ты вел его машину совершенно без ответственно.
Он вскочил на ноги.
— Я только что получил права. Мама, все гоняют.
Эбби скрестила руки на груди и попыталась взять себя в руки. Боже, она ненавидела, когда ее ребенок обвинял всех остальных в своих собственных действиях.
— Тогда тебе следовало остановиться, когда помощник шерифа засекла тебя, и забрать у нее свой первый штраф за превышение скорости. Почему ты этого не сделал?
Он натянул бейсболку пониже на лоб, но его густые черные волосы завивались вокруг ушей, как водоросли.
— Я не хотел, чтобы дядя Мак узнал о том, что я взял его машину.
— Ты имеешь в виду Всезнающего Мак Мэйвена? Кто здесь кого обманывает, Дастин?
— Я запаниковал, понятно? — Он вскочил, его зеленые, как листья, глаза горели, показывая страх маленького мальчика, который еще не был мужчиной. — Я не хотел попасть в неприятности.
— Ну, ты в них как раз и попал, — подтвердил Мак, входя в комнату. — Твой звездный час.
Дастин направился в отведенную ему комнату.
— Отлично. Наказывай. Отправь в тюрьму.
Мак пересек гостиную.
— Выключи музыку и возвращайся сюда.
— Я не хочу с тобой разговаривать. — Мак встал перед дверью, а ее сын стоял всего в нескольких дюймах от него со сжатыми кулаками.
Эбби не удивилась бы, если бы один из них топнул ногой, опустил плечо и бросился на другого, как бык. Они оба были упертыми, и ни один из них не желал отступать.
— Дастин, иди к себе в комнату, закрой дверь и выключи музыку. Мы с твоим дядей должны решить, как тебя наказать.
— Но он уже забрал мой телефон.
Она покачала головой и поморщилась, когда боль распространилась от основания шеи. От проделок ее сына у нее началась мигрень.
— На этот раз этого недостаточно. Позволь повторить. То, что ты сделал, было намного серьезнее. Это выходит за рамки всего, что ты проделывал раньше.
Мак опустил руки с дверного косяка.
— Ты мог убить кого-нибудь… или себя. Что за глупые, идиотские мысли бродили у тебя в голове?
— Я не хочу здесь жить! Я хочу домой.
Мак провел рукой по волосам.
— Ты же знаешь правила. Мы — семья, и мы всегда остаемся вместе.
— Тогда прекратите строить эти чертовы отели! Я ненавижу переезжать каждый раз, когда тебе нужен новый Леголенд, построенный в твою честь.
— Осторожнее, малыш. Ты сегодня выбил ноль со всем этим дерьмом.
Эбби шагнула вперед и положила руку на плечо брата. Поскольку она понимала их обоих, ее голос звучал мягко.
— Мы позовем тебе, когда примем решение, Дастин.