Торжествующий разум
Шрифт:
Охотник (лукаво):
– Пусть будет мирным разговор. Ведь в дружбе, в близости сердечной нет место выстрелам слепым. Нет места злобе бессердечной. Я добр и буду мил. И буду щедр, коль эти ротозеи мне помощь смогут оказать и дар волшебный показать. Сокровища в лесу седом хранятся тайные. Так, где они?
Соловей:
– Здесь нет монет, кристаллов дорогих, изделий ценных - нет. Но разве это то, что мы открыть должны святому человеку? Ведь по лицу я вижу ты святой! Ваш клад в другом он голосе волшебном и пенье чудном!
Попугай:
– Вы так умны и в речи вашей столько аргументов!
Лиса:
– И нежный мех и искры серебра
Лев:
– А храбрость - львиная порода, у вас в крови!
Медведь:
– И сила медведя!
Охотник умиляется, находя все это в себе. Звери радуются и больше не боятся.
Верблюд:
– Какой отменный горб!
Охотник:
– Разве я горбат?
Змей:
– И хвост зеленый - как трава.
Лягушка:
– И бородавки тоже!
Охотник хватается за голову.
Осел:
– Таких ушей, нет в целом мире у других зверей!
Лось:
– Рога отменные!
Охотник (в ярости):
– Так я урод?
Звери (хором):
– Ты чудо из зверей!
Соловей:
– Не слушай их!
Охотник (теряя самообладание):
– Урод я?
Мышонок:
– Бойтесь звери!
Охотник хватает ружье. Два выстрела. Все звери падают мертвыми. Улетает соловей и ускользает мышонок.
Автор:
– Картечь мала, но в ней большой урок. Дробинка острая из плоти вырвав клок, разит и обездвиживает тело. В добычу превращая величины. Кто начал эту песнь? Они остались живы: один в траве другой в ветвях - дрожат. Молчат сурово. Без глупых тварей горя нет. Без мудрых - нет забвенья. Без робких - радости, без сильных - утешенья. Но в этом ль смысл, иль только ухищренье? Охотник в лес пришел не ради правды, лжи не ради. Ему не нужен разговор, звериное хваленье не уместно. Он жаждет крови. Поиски добычи охотника ведут. Лишь тот способен жить кто правде рад и в лжи не ищет искупленья. Себя обманывать бессмысленный удел. Беда минует тех, кто силу мудростью питает. Но если нет? Их сила тает".
– Вроде готово, - подумал Павел.
Он вновь пробежал глазами текст.
– Нужно еще придумать мораль. Ну, сыровато пока, но я еще многое исправлю, будет время, а пока пойду гулять.
С Михаилом они встретились в парке Славы. Было хорошо. Погода все еще хранила отпечатки лета, согревая друзей своим теплом и купая их в золотых листьях.
– Любишь осень?
– спросил Литвин.
– Люблю. Любое время года люблю.
– Вот и я так. А выборы мы проиграем.
– Знаю. Уже проиграли. Нашей вины нет.
Они сели в парке на скамейку и Литвин закурил.
«Странными, разными бывают люди. Одни из них добрые и честные. Другие лживые насквозь и трусливые. Для одних все значение жизни - это власть, деньги, что-то иметь, что-то решать, решать за других. Иным хочется просто спрятаться. Другие хотят счастья, пусть неясного, пусть не понятного, но живого и торжествующего. Может быть в этом мотив «глупых зверей в басне»,- рассуждал Павел.
Погода умиротворяла и в то же время подталкивала к меланхолии рассуждений. В воздухе висела какая-то размеренность, а вместе с ней чувствовалась и пустота.
«Есть плохие души. Но как бы не было много подобных людей, всегда есть другие - настоящие. Их бывает совсем мало, но они есть. Но почему так бывает? Кто смог бы это объяснить?» - Думал Калугин. Он уже знал ответ на этот вопрос, но боялся произнести
У Белкина был серьезный разговор.
– Евгений, ну вы ведь умный человек. Патриот, о государстве нашем радеете. И я вас очень уважаю. Но поймите, мы ведь с вами одно дело делаем - доброе дело. Если бы не мы, то американцы бы уже давно нашу страну распродали, - говорил спокойный, мягкий человек с бегающим взглядом и бородавкой на носу.
– Вы одно делаете, мы другое. Но все же ради общего - ради страны.
– Конечно, Константин Игоревич, полностью с вами согласен, - добродушно признал Белкин.
– Вот видите как хорошо. Нам с вами какая разница, какой будет президент, главное это Родина - Россия главное. Дума? Нет, конечно, важно чтобы честные, хорошие люди были депутатами. Вот такие как вы, например, но ведь мы же с вами понимаем, что есть общие проблемы, - продолжал майор ФБС Изверин.
– Ну, я понимаю вам надо пиарить организацию, но зачем же проводить вот такие изуверские акции. Зачем пугать граждан масками с лицом президента в Макдоналдсе раздавая им какие-то дурацкие, совершенно не в вашем стиле, не патриотические, а какие-то анархистские листовки?
– Троцкистские, мерзкие троцкистские листовки.
– А у администрации города, зачем мертвых рыб в узоры выкладывать? Разве это годится? Но хуже всего это листовка, что расклеена по всему городу - "Впиши себя в историю России". Ведь на ней наш президент нарисован. В прицеле, а ведь это главный лозунг переписи, и люди его знают. Ну, вот вы мне скажите Евгений, вы ведь умный человек, кто это у вас такие дела вытворяет. Что это за троцкисты такие?
– Да есть у нас, - злобно хмыкнул комсомольский идеолог.
– Калугин, Литвин, Датов. Датов меньше, Павел больше всего, он у нас самый деятельный. С прошлого месяца его секретарем по информационной политике выбрали. Плоды приносит.
– Нужно, наверное, вам помочь, а то ведь эти герои вас быстро за сталинизм или фашизм, они ведь так нас патриотов называют, вычистят. Нехорошие люди и закон не уважают. Вот на прошлой неделе выпустили в «Ростиксе» живых цыплят, наверное, сотни две, а ведь там порядочные граждане курицу едят. Неприятный инцидент. И ведь таких много. Поможем.
– Буду признателен.
Майор федеральной службы хорошо знал всех этих людей. Курируя молодежную организацию партии в политической полиции, он, быстро убедившись в несостоятельности штатных агентов, вышел на контакт с человеком, казавшимся ему идейно неустойчивым - с Белкиным. И не ошибся. Евгений активно помогал органам, даже не подозревая, что вредит этим делу и предает товарищей.
Спустя час, подробно сообщив обо всех планах деятельности и явках организации, Белкин вышел из кабинета майора ФБС и направился мимо парка к остановке.
Павел и Михаил продолжали гулять. Они ждали еще Датова, но он не пришел. Позвонил и сказал что заболел. Белкина тоже не нашли. Бабушка Евгения сказала, что он еще утром уехал на дачу. Приближался вечер. Воздух и без того не горячий стал еще больше остывать. Литвин снова закурил. Он давно хотел бросить, но пока не мог. Минуты спокойно тянулись одна за другой.