Тоска

Большешальский Александр Святославович

Сергей дернулся как от удара хлыстом.

Мерзко. Вся эта система мерзкая.

Вы когда-нибудь думали о тюрьмах? О том, насколько они эффективны.

Они работают как запугивалки. И конечно, не как исправительные заведения.

Давайте засунем всех убийц, воров и насильников в одно место и посмотрим, как они там дружно станут хорошими людьми.

На мой скромный взгляд, гений Довлатова особенно проявляется в произведении "Зона".

Довлатов, будучи кроме прочего журналистом,

в характерной ему манере рассказывает о своей работе надзирателем на зоне.

Никто ещё так иронично не описывал ужасающие вещи.

Тюрьма - это свой особенный мир. Совсем не такой веселенький, как общепит, стройка или даже Франция.

И тюрьма грозила Сергею.

Какая глупость.

– Я вам повторяю, сунула пистолет в руки и пихнула в комнату! Труп уже там лежал.

– Сергей, не надо отпираться. На пистолете ваши отпечатки.

– Мать вашу! Конечно мои! Я же его в руках держал! А что, её отпечатков там нет?

– Ничьих больше, только ваши.

В комнату допросов ворвался пожилой мужчина и с размаху дал Сергею под ребра.

Полицейские обучены бить так, чтобы не оставалось следов.

Я не наговариваю, это правда.

Знаете, среди этой братии полно хороших людей. Но работа у них такая - находить виновного.

Сергей, надсадно кашляя, поднялся с пола.

– Можешь больше этого ... не допрашивать. У нас неопровержимые.
– Мужчина повернулся к Сергею и рывком поднял с пола.
– Под психа закосить не получится, это понятно?

– Ч-что? Что тут происходит?

– Сергей Тоска, где вы были вчера от восьми до девяти часов утра?

Сергей грузно осел на стул.

– С восьми до девяти я был в пути на работу. Как и каждый день.

– Подробности.
– Рыкнул мужчина.

– В восемь часов я вышел из дома, дошел до остановки, сел на автобус, доехал до метро, затем две станции, сел на другой автобус, вышел на углу проспекта Хармса и переулка Ключанцевой. И примерно без десяти девять был на проходной. Я уже все это рассказывал!

– Вы будете рассказывать это столько раз, сколько потребуется, чтобы узнать правду, ясно?

Мужчина схватил стул и сел вплотную к Сергею.

– Я не слышу, вы поняли?

– Я... Понял.

– Сергей, зачем вы это сделали?

– Я ничего не делал.

Какой мерзкий запах изо рта.

– И вам нисколько не жаль её?

– Кого? Женю? Я же говорю вам...

– Вашу маму, Зинаиду Степановну.

Сергей вздрогнул.

– А что с ней? Что с моей мамой? Мне даже позвонить не дали...

Мужчина криво усмехнулся.

– Да бросьте.
– Наконец махнул он рукой.
– Актер, ей богу.

– Я не понимаю, что вы имеете в виду.
– Холодно произнес Сергей.

–

Ваша мать была застрелена из того же самого пистолета, который нашли при вас в момент ареста. Время убийства - от восьми до девяти утра.

Бум.

Бум-бум.

Бум.

Бум-бум. Бум-бум.

Сердце в голове стучит.

Бум-бум.

– Это... Это...

– Это неопровержимое, Сергей. Вас посадят. Гарантирую! Не будь я Нахимовым-Наличным!

– Что?! Что вы сказали?

– Что вас все равно посадят. Пишите чистосердечное.

– Как ваша фамилия?

– Подполковник Нахимов-Наличный. Запомни, сынок. Будешь потом сокамерникам хвастаться. Не всех я лично сажаю, ох не всех.

– У вас...
– Сергей глубоко вздохнул.
– Есть родственники? Сын?

Следователь нервно взглянул на подполковника. Черты лица того вдруг окрысились. Он поднял кулак и, казалось, хотел со всей возможной силой ударить Сергея. Но в последний момент сдержался.

– Какое твое дело, сука?

Сергей не знал, что сказать. Все свалилось. Все то, что и так было хрупко, стало крошевом. И теперь вот это. Неужели, дед по отцу? Какая ирония. Одного кровника убили, а вот вам в замену другой.

– Это правда, про маму?

– В камеру его!
– Закричал подполковник Нахимов-Наличный.
– В камеру, к черту, с глаз моих!

Сергея взяли под руги, а вслед смотрели колючие серые глаза.

Глава 16

Лучше быть заточенным в однокомнатной квартире во Франции или в одиночке в тюрьме?

Сложный вопрос, сложный.

Друзья! А вы мне уже очень глубоко симпатичны, раз дочитали до этого места.

Друзья, вы знаете, я ненавижу несправедливость. Ненавидит её и Сергей.

Быть может, ненавидите и вы.

Когда Сергей ещё иногда в детстве смотрел телевизор, то если в фильме героя несправедливо обвиняли, Тоска готов был переключить канал, лишь бы не видеть этого.

Несправедливость.

Справедливость - это когда все честно. Это как бы все принимают за основу какие-то общие правила, и если кто-то их нарушает, то это неправильно и карается. То же самое касается морали.

И закона.

Сергей сидел в камере. Это было несправедливо.

Сначала Сергей был подавлен. Смерть матери стала гораздо более сильным потрясением, чем давешнее соседство с трупом малознакомого человека.

Подавленность сменилось смирением. Сергей мог лишь гадать, за что его хотят посадить.

Доводы обвинителя казались логичными. Вот только мотивов нет.

Может они сочли его иностранным агентом? Полгода во Франции, все дела. А зачем тогда свою родную плоть и кровь - любимую маму - убивать? За что?