Тот, кто пользовался вселенной
Шрифт:
Чэхил испытывал чувство удовлетворенности. Наконец-то Лу-Маклин совершил ошибку! Действуя быстро, Чэхил не дал людям времени для разработки плана. Они были вынуждены реагировать по обстановке и, в спешке совершив несколько ошибок, дали Чэхилу в руки улики, которыми он, случись все иначе, и не располагал бы.
Но, к сожалению, он был не в состоянии доказать, что таинственный тремован и чешуйчатый незнакомец, с которым разговаривал Лу-Маклин, были одним и тем же существом. А главное, он так и не выяснил, почему в течение двадцати лет Лу-Маклин держал это
Когда же наймиты Лу-Маклина попытались силой задержать Чэхила, стало очевидным, что существование тремованов держалось в тайне не только по коммерческим соображениям. Что это за причины, психолог мог только догадываться.
Теперь же Лу-Маклин понимает, что и Совет Семейств, а не только его собственное правительство, узнает о существовании тремованов и его связи с ним. Интересно, как он среагирует на это.
Запрос Чэхила в центральный компьютер Кларии всех поднял на ноги. Вероятно, есть веская причина для такой тревоги.
Лу-Маклин мог по-прежнему хранить свой секрет и выжидать дальнейшего развития событий. Чэхил же хотел, чтобы представители «Си» допросили человека с применением машины правды. Благодаря ей и лехлу они узнают, что за секрет утаивает Лу-Маклин вот уже двадцать лет. Если это только бизнес — что ж, отлично!
Если же дело в другом, и Лу-Маклин плел какой-то затвор против Уэла, тогда его конец наступит быстрее, чем он предполагает.
Лу-Маклин, или подчиненные Лу-Маклина, неважно, но предприняли попытку пытались убить Чэхила Райенза или, по крайней мере, помешать ему покинуть ОТМ. Для Чэхила это было вполне достаточным доказательством, что дело нечисто.
Он плюхнулся в грязевую постель и лишь теперь понял, как он устал. Прав он или нет, но ответы на свои вопросы он получит. Вероятно, и департамент войны получит желаемый секрет нового передающего луча.
Он глубоко заснул, но сон его не был так спокоен, как ему хотелось бы.
14
Реакция на его информацию была несколько иной, чем он ожидал. Если бы он не знал, что ответ исходит от личного представителя Совета Восьми, он подумал бы, что представитель Совета, явившийся к нему состоит на службе у Лу-Маклина.
Они расположились в удобной комнате, отведенной хранилищем университета Журункуага для Чэхила как своего почетного гостя. Снаружи было влажно, темно, день для ньюэлов был великолепный. Но все существо Чэхила сотрясалось от негодования.
— Совет просто не верит, что за вашими открытиями и догадками, Чэхил Райенз, стоит что-то зловещее. — Представитель Совета казалась утомленной и ей хотелось поскорее покинуть угрюмого и насупленного ученого, о встрече с которым она должна была подготовить отчет. Она была привлекательной особой с живыми зелеными глазами, в которых прыгали искорки. Ее тело вспыхивало пурпурными отсветами.
Чэхил тоже нашел ее весьма привлекательной, хотя его мысли были заняты совсем другим. Впрочем, он проявил бы к ней более чем чисто профессиональный интерес, если бы не два обстоятельства: его
Ее отношение к нему ослабляли ее привлекательность, хотя она всего лишь передавала ему мнение других.
— Но разве они не видят связи? — воскликнул Чэхил.
— Они не видят никакой связи, — ответила она холодно. — Лу-Маклин остается жизненно важным элементом во всеобъемлющем плане подрыва и контроля над сферой миров, над которыми властвует человечество. Возможно, как мне сказали, самым его важным элементом. Он не дал нам никакого повода сомневаться в его искренности. То, что вы рассказали, — продолжила она, предвосхищая его возражения, — сказки, основанные на личных подозрениях, что весьма недостойно ученого. Известно, что вы лично не любите Лу-Маклина и поэтому не доверяете ему.
Веки Чэхила почти сомкнулись.
— Вы хотите сказать, что за мной наблюдают?
— Семейство «Си» — выдающаяся семья, потому что уже десять тысяч лет они воплощают в себе саму осторожность. Да, Чэхил Райенз, за вами наблюдали.
— И о чем же вас проинформировали те, кто за мной наблюдал?
— Что вы, как всегда, блистательны, но что вы позволили своей предвзятости в отношении этого человека затмить собственный разум. Ваши суждения о нем необъективны. Ваша одержимость своей идеей способствовала огромной работоспособности. Однако она же повлияла и на ваш профессионализм.
— Они на самом деле так считают?
— На самом деле. Вы можете это отрицать?
— Я никем и ничем не одержим. И уж конечно, я не могу быть одержимым обычным человеком. Этот Лу-Маклин, как вы заявляете, является очень важным для осуществления планов Семейств. Он весьма любопытный представитель своей расы. Я бы вряд ли стал называть свой интерес к нему одержимостью и тем более я не питаю к нему неприязни. Но я подозреваю, что за его поступками стоит нечто нечестное, а что именно, не могу понять.
— Я вам передаю мнение других. — Она, казалось, слегка смягчилась. — Я не посвящена в детали этого дела.
— Вернемся к сути вопроса. Факты таковы, какими я их представил Совету. Двадцать лет назад один из исследовательских кораблей человечества вступил в контакт с неизвестной доселе расой. Два года назад командир одного из наших кораблей перехватывает и расшифровывает тексты переговоров между чужеземцем и Лу-Маклином. Связь осуществляется на необычной частоте посредством луча нового типа.
— Во-первых, у нас нет доказательство тот, что чужеземцы, с которыми был установлен контакт двадцать лет назад, и чужеземец, с которым велись переговоры два года назад, одной и той же расы. Во-вторых, регулярные проверки лехла подтверждают, что он невредим, следовательно, у нас нет оснований подозревать Лу-Маклина в дурных намерениях. У нас есть лишь ваше свидетельство, что его подчиненные пытались вас задержать и даже применить силу.
— Если Совет сомневается в моих словах… — начал он сердито.