Тот, кто снится
Шрифт:
Ты будешь смеяться, но я все равно хочу, чтобы ты знал. Я пью только из той чашки, из которой пил ты. Это чашка из сервиза, но я привязала красную нитку к ее ручке и пью только из нее. Никто в семье не понимает моей причуды, и мне кажется, что это наша общая тайна.
Я тебя люблю, и это делает меня несчастной. Но вместе с этим я чувствую себя счастливой, как никогда. Я чувствую себя лишней и ненужной, но вместе с тем – значительной и важной оттого, что во мне, живет эта любовь.
Интересно, сколько раз ты улыбнулся, читая это письмо? Мне кажется, что я вижу, как ты смеешься надо мной. Пожалуйста, не надо.
Наверное, ты думаешь, что я – просто легкомысленная дурочка, которая влюбляется три раза в год и каждый раз думает, что это навсегда? Нет, это совсем не так. Я чувствую, что такая любовь, как моя, приходит один раз за всю человеческую жизнь, а к кому-то не приходит вовсе. Я знаю, что ты никогда меня не полюбишь, но смирилась с этим. Это было бы слишком хорошо и слишком неправдоподобно.
Я боюсь только одного. Боюсь того времени, когда закончится практика, и я тебя больше никогда не увижу. Я не понимаю, зачем вообще ходить в школу, если там не будет тебя. Туся сказала бы: «Как раньше ходила, так и ходи». Но раньше все было по-другому. Говорят, что лучше вообще не знать счастья, чем потерять его, когда узнаешь.
Для меня счастье – просыпаться и знать, что я тебя обязательно увижу, счастьем было думать о тебе.
Спасибо, что пришел ко мне на встречу к Есенину.
Это было очень благородно, потому что, если бы ты не пришел, я бы умерла от стыда. Мне бы хотелось думать, что ты не станешь презирать меня за это письмо, потому что нельзя презирать человека, который не лжет.
Мой дорогой, мой любимый друг! Я знаю, что не имею права так к тебе обращаться, но тем-то и хорошо письмо, что ты не можешь меня оборвать. Я люблю тебя, и что бы ни случилось в будущем, буду любить всегда, даже если это никому и не нужно. Пожалуйста, иногда вспоминай обо мне; о том, как я сбила тебя с ног на катке, о том, как я уронила несчастный цветок, засмотревшись на тебя, о том, как я – тебя любила. До свидания.
Лиза
Дверь тихонько отворилась, и.в комнате появился папа. В одной руке у него была чашка горячего чая, а в другой – тарелка с кусочком орехового торта:
Лиза быстро закрыла тетрадь, спрятала ее в сумку и вытерла слезы. Ей не хотелось, чтобы кто-нибудь видел, как она жалеет саму себя. Даже папа.
– Я подумал, что даже если ты не хочешь ужинать, – сказал он, подходя к столу, – это еще не значит, что ты не хочешь кусочек торта. Я прав?
– Как всегда. – Лиза улыбалась, но старалась не поднимать на папу заплаканных глаз. Лиза любила сладкое, ведь когда съешь, что-нибудь вкусненькое, на душе становится хоть чуть-чуть полегче.
– И можно узнать, почему ты такая грустная? – спросил папа таким будничным тоном, как будто они говорили о погоде. – Тебя кто-то обидел?
Папа был способен понять многое. Но о своей любви Лизе не хотелось говорить даже с ним, потому что папе вряд ли понравится то, что она влюблена в учителя.
– Никто, – сказала Лиза, и ей вдруг снова захотелось заплакать. – Никто меня не обидел, но никто меня и не любит.
– А я такая несчастная девчоночка, – запел папа. Никто меня не любит! Никому я не нужна!
Лиза засмеялась, потому что папа пропел эти слова очень весело, что не соответствовало их смыслу.
– Тебе лишь бы шутить, – буркнула она, стараясь казаться недовольной. –
– А ты что, у всех спрашивала? Может, кто-нибудь да любит.
– Нет, точно никто, – уверенно сказала Лиза. – Если бы кто-нибудь любил, я бы догадалась.
Она взялась за чашку и заметила, что к ее ручке привязана красная ниточка. Она удивленно посмотрела на папу, а он ей загадочно улыбнулся в усы.
– Я принес тебе то, что надо? – спросил он.
– Ты что, все понял?
– В чем, в чем, а в наблюдательности мне не откажешь, – сказал папа и потрепал Лизу по голове. – Не переживай. Может быть, когда-нибудь он еще зайдет к нам в гости.
– Да, – согласилась Лиза, – только для этого мне снова придется сбить его на катке.
Стоило Лизиной голове коснуться подушки, как она тут же заснула – глубоко и без сновидений. Почему-то на душе у нее стало очень спокойно после того, как она доверила свои мысли бумаге. Как будто то, что нестерпимо жгло ей душу, перешло на чистый лист в клетку. А бумага все стерпит.
10
Егор закрылся в своей комнате и включил музыку на полную мощность. Он залез под свой письменный стол и оторвал от его задней стенки конверт, приклеенный скотчем. Никто не знал о существовании этого конверта, это была тайна Егора, его мечта. Уже несколько месяцев он откладывал деньги на покупку мотоцикла, и накопил довольно много, но все равно недостаточно.
Конечно, можно было просто попросить родителей, но Егор не хотел ни у кого одалживаться. К тому же отец обязательно скажет, что надо думать о поступлении в институт, вместо того чтобы бессмысленно гонять по улицам с дружками, а мать схватится за сердце или за голову, говоря, что на мотоциклах ездят только самоубийцы и что у ее сына будет эта машина смерти только через ее труп.
Для Егора мотоцикл был чем-то большим, чем средством передвижения, но им этого было не понять. В прошлом году он несколько раз одалживал мотоцикл у своего приятеля. Он знал, что человек на мотоцикле – это что-то особенное. Такому человеку все по плечу. Такого человека боятся и уважают, перед ним заискивают, на него оборачиваются – а девушки, все, как одна, мечтают прокатиться, и крепко прижимаясь к его спине в кожаной куртке.
Он попросил родителей дарить на праздники не подарки, а деньги, экономил на развлечениях – почти не ходил в кино, не дарил девушкам цветов, даже почти бросил курить. Егор пробовал работать курьером, но такая работа была ему не по вкусу, к тому же платили катастрофически мало, и тогда он продал свои почти новые часы и кожаную сумку, привезенную родителями из Лондона.
И все это для того, чтобы было что положить в конверт, скрытый от людских глаз. Каждый раз, бережно приклеивая его скотчем к задней стенке письменного стола, Егору казалось, что он все явственнее слышит рычание мотоцикла и чувствует запах бензина. Это было похоже на любовь, но только гораздо лучше, потому что никто не мог его обмануть или посмеяться над ним.
Но когда Лилия заговорила о своей любви к рыжим персам, Егор почувствовал, что должен что-то предпринять. Он позвонил в кошачьи клубы и узнал об их стоимости. Тот котенок, который был нужен Лилии, стоил очень дорого, но Егору хватило бы денег на его покупку.