Тот, кто умрет последним
Шрифт:
Она отключила телефон, повернулась кругом на одной ноге и поспешила к воротам. Это был спринтерский бег на сто ярдов в темноте по направлению к выходу, и Дейрдре бежала, выкладываясь в полную силу. Расстояние, которое она прошла за несколько минут, когда тихонько шла сюда, она покрыла в считанные секунды. Кровеносные сосуды на руках пульсировали, ноги заплетались. Дейрдре буквально летела, оставляя позади один за другим груженые поддоны. Ее взгляд был устремлен на ворота, а темные щели между нагромождениями ящиков, так пугавшие ее на пути к причалу, она не замечала. Дейрдре развила самую
Снаружи к машине Дейрдре подъехал автомобиль ее друга. Он выскочил и побежал к воротам.
Дейрдре протянула руку к запору и потянула засов. Он не двигался.
– С тобой все в порядке? – спросил ее друг с другой стороны забора.
– Да, да. Только я… не могу выйти отсюда!
Друг попробовал запор.
– Он закрыт на замок.
– Проклятие! – воскликнула она. – Этот урод закрыл ворота на ключ.
– Сможешь перелезть через забор?
Дейрдре посмотрела на спираль колючей проволоки, протянувшуюся вдоль верхней части забора выстой в девять футов.
– Едва ли.
– Лучше было бы, если бы сумела, – проговорил приятель, и в его голосе внезапно послышались холодные нотки.
Дейрдре посмотрела назад и остолбенела. Из темноты появилась пара доберман-пинчеров. Они медленно приближались, подобно тощим гепардам, подкрадывающимся к своей жертве, и рычали, оскалив клыки.
– Не двигайся, – посоветовал ее приятель.
Сторожевые псы подошли еще ближе. Дейрдре посмотрела сначала на одного, потом на другого. Тот, что крупнее, гавкнул и лязгнул зубами, после чего отошел назад. Дейрдре вплотную прижалась к забору.
– Не двигайся, – настойчиво прошептал ее дружок.
– Я боюсь.
– И не смотри им в глаза. Иначе они подумают, что ты бросаешь им вызов.
– Джони, ну сделай же что-нибудь!
– Я вызываю полицейских. Следи за тем, чтобы у тебя не двинулся ни один мускул.
– У меня в кошельке есть сухая шелуха мускатного ореха.
– Оставь ее. Эти собаки натренированы нападать на людей, которые пытаются вынуть оружие.
Собаки рычали, пуская слюну.
– Они меня загрызут, – пробормотала Дейрдре дрожащим голосом.
– Не загрызут, если ты не будешь двигаться. Просто стой на месте.
Более крупная собака опять гавкнула шесть или семь раз, что прозвучало как пулеметная очередь. Дейрдре завизжала, отчего собака лязгнула зубами. Дейрдре полезла за своей шелухой, а другая собака схватила ее за ногу и повалила на землю.
– Дейрдре!
Она яростно отбивалась от собаки ногами и кулаками, отчаянно пытаясь закрыть голову и откатиться в сторону. Ее рука дрожала в пасти собаки. Потом вдруг собака отпустила руку Дейрдре, и обе собаки замерли на месте. Дейрдре тряслась, боясь сделать хотя бы одно движение. Собаки перестали рычать, будто потеряли к ней всякий интерес. Казалось, они прислушиваются к кому-то или к чему-то, но Дейрдре не слышала ничего.
С такой же быстротой, с какой они подбежали к ней, собаки понеслись к погрузочной платформе. Сквозь туманное сознание Дейрдре все же показалось, что она расслышала звук собачьего свистка.
Все еще лежа на земле, Дейрдре осмотрела свою руку. Собачьи зубы прорвали рукав и впились в тело. При виде собственной крови она застонала.
– Веди себя тихо, – порекомендовал Джони с другой стороны забора. – Полицейские уже едут.
Услышав зуммер сотового телефона, Дейрдре вздрогнула. Ее кошелек куда-то исчез во время нападения собак, но по звуку вызова можно было понять, что он где-то сзади. Дейрдре подползла к телефону на четвереньках, подняла его и ответила.
– Так мы команда или нет? – Это был тот же неестественный голос.
Дейрдре поморщилась от пульсирующей боли в покусанной руке.
– Что вы, черт побери, натворили!
– Ночной сторож натворит что угодно за небольшую подачку. Он даже может исчезнуть и оставить мне свой собачий свисток. Забавное у этого свистка свойство, правда?
– Я никак не могу считать это забавным. Выпустите меня отсюда!
– Успокойтесь. Я даю вам право выбирать, Дейрдре.
– Выбирать из чего?
– Выбор очень прост. Вы можете либо выиграть, либо проиграть. Вот и все.
– О чем, черт бы вас побрал, вы говорите?
– Мы поговорим позже, после того как вы успокоитесь. Между прочим, стоит вам только сказать одно слово кому-либо – делаю ударение на слове кому-либо, – вы наверняка проиграете. Проиграете по большому счету. Вы слышите меня?
Она не ответила.
– Вы слышите меня? – повторил он.
– Да.
– Хорошо. Ключ от ворот приклеен клейкой лентой к фонарному столбу. А теперь убирайтесь отсюда ко всем чертям.
В трубке раздался треск отключаемого аппарата. Дейрдре перевернулась в темноте на бок и прижала руку, чтобы остановить кровотечение. Она едва сдерживала слезы.
19
Леонард Парсонс, судья по делам о наследствах, завещаниях и опеке, казалось, был чертовски зол. Хуже того, он смотрел со своего судейского места прямо на клиента Джека. Звонок из его кабинета поступил в девять часов утра. Избитый Джерри Коллетти подал ходатайство по чрезвычайным обстоятельствам, и судья приказал всем наследникам по завещанию Салли Феннинг явиться в зал заседаний суда ровно в одиннадцать часов.
– Доброе утро, – произнес судья. Тон его был добросердечен, но глаза под мохнатыми седыми бровями светились, как два тлеющих уголька. Судья, который хмурит брови, – это дурной знак в любом суде, но особенно неприятен в «суде шепота», всегда отличавшегося сравнительно любезными диалогами.
– Доброе утро, ваша честь, – последовал ответ адвокатов и их клиентов.
Даже чрезвычайно уверенный в своих способностях Джерри Коллетти на этот раз обзавелся собственным адвокатом. Вместе с Джеком и его клиентом в зале присутствовали десять человек. Восемь из них – Коллетти, бывший муж Салли, прокурор, репортер и их адвокаты – сидели за отдельным столом около скамьи присяжных в противоположном от Джека и его клиента конце зала, словно хотели находиться от Татума Найта как можно дальше. Позади них сидела Вивиен Грассо, личный представитель завещателя. Она, казалось, присвоила себе право на нейтралитет и сидела не за столом, а на перекладине, отгораживающей адвокатов от публики.