Тот, кто знает. Книга вторая. Перекресток
Шрифт:
– К сожалению, да, – очень серьезно ответил Борис Иванович. – Пока ты спала, я сходил проверил. Он умер.
– Вас теперь в милицию заберут и в тюрьму посадят?
– Не обязательно. Может, все и обойдется. Но нам с тобой надо решить одну важную проблему. Если все сложится очень плохо, если меня найдут и обвинят в убийстве, я должен буду как-то это объяснить. Ведь согласись, странно, если окажется, что я ни с того ни с сего взял и убил незнакомого человека, которого видел в первый раз в жизни. У меня будет два выхода: или сказать правду, или солгать. Если я скажу правду, к тебе придут люди из милиции и заставят рассказывать, как ты отправилась в поход с ребятами, как поссорилась с ними, как этот парень, Михаил, тебя подобрал на дороге, как ты согласилась с ним поехать, как вы вместе пили водку. И про все остальное тоже. Ну… ты понимаешь, о
– Нет. А какой второй вариант?
– Если меня привлекут за это убийство, я скажу, что познакомился с Михаилом случайно, шел мимо, он вышел из машины, начал ко мне приставать, потому что был сильно пьян, а он ведь и в самом деле был пьян. Разгорелась ссора. Михаил достал нож, собрался меня ударить, но я, как бывший десантник, сумел его обезоружить и первым нанес удар. А тебя здесь вообще не было. Я тебя не видел и имени твоего не знаю. Через несколько дней ты чуть-чуть окрепнешь, и я отправлю тебя поездом в Москву. Лучше бы, конечно, самолетом, но аэропорт далеко, и с билетами могут быть проблемы, сейчас лето, все летят на юг через Москву. У меня, конечно, есть связи, я любой билет могу достать, но в этом случае слишком много людей узнают о том, что я отправлял самолетом в Москву какую-то девушку, которая выглядела очень больной. И если дело дойдет до милиции, они и до этого докопаются. Ведь в регистрации останется твое имя. Так что придется тебе ехать поездом, станция не очень далеко, я тебя отвезу и посажу в вагон, а с проводницей договорюсь, чтобы присматривала за тобой. В Москве есть кому тебя встретить?
– Есть, – кивнула Ира. – Наташка меня встретит.
– Это кто? Подружка или сестра?
– Соседка. Мы в одной квартире живем.
– Добро. Дашь мне ее номер телефона, я как посажу тебя в поезд, так сразу же ей позвоню, сообщу, когда тебя встречать. Согласна?
– Спасибо вам, – Ира снова расплакалась. – Вы такой добрый.
Она попыталась поднести к губам и поцеловать темную от загара сильную руку, ласково сжимавшую ее пальцы, но Борис Иванович сердито отдернул ладонь:
– Еще что выдумала! Ты как себя чувствуешь?
– Хорошо. Почти, – уточнила Ира, стараясь быть честной.
– Побудешь одна часика два-три?
– А вы куда? – испугалась она. – Вы меня бросаете?
– Ну не насовсем же, – рассмеялся тот. – Надо пойти привести там все в порядок.
– Где? – не поняла Ира.
– Ну там, где все случилось. Этот подонок тебя резал, там твоей крови натекло… Если милиционеры это увидят, мой рассказ о пьяной драке не пройдет. Надо на том месте, где твоя кровь, костер развести, пусть огнем все повыжжет. Заодно и посмотрю, не осталось ли твоих вещей. Рюкзачок твой я тогда еще захватил, но, может, выпало что-нибудь. А так, с кострищем-то, будет полная иллюзия, что Михаил приехал на опушку отдохнуть, развел костер, посидел рядом с ним, водочки выпил, потом меня увидел и драку затеял. И все будет тип-топ. Но это я так, на всякий случай, будем надеяться, что все сойдет гладко и никто мне это убийство шить не станет.
Ира пробыла в домике у Бориса Ивановича еще три дня. Он лечил ее, перевязывал изрезанное тело, кормил кашами и супами из концентратов, поил какими-то отварами из трав. И на протяжении всех трех дней не переставал повторять:
– Ирочка, только не вздумай наделать глупостей, я тебя заклинаю, не считай себя
– Какие мысли? – спросила Ира, когда Борис Иванович впервые заговорил об этом.
– О том, чтобы покончить с собой. Я знаю, такие мысли приходят в голову многим девушкам, которые попадают в руки насильников. Некоторые с ними справляются и гонят от себя прочь, а некоторым, к сожалению, это не удается. Девочка моя, всегда помни, что Михаил собирался тебя убить. Я взял грех на душу, прикончил гаденыша, чтобы ты осталась жива. Поверь, мне очень тяжело, это я перед тобой хорохорюсь, чтобы ты духом не падала, а на самом деле у меня на душе черно. Я ведь человека убил. И если ты не будешь жить, если сделаешь какую-нибудь глупость, получится, что я напрасно взял грех на душу и напрасно теперь страдаю. Ты меня понимаешь?
– Понимаю.
– Ты даешь мне слово, что будешь жить?
– Даю, Борис Иванович.
Много о чем они говорили за эти три дня. Потом Бахтин на своей машине отвез ее на станцию, купил билет и посадил в поезд.
С тех пор Ира видела его только один раз, когда приезжала в Кемерово вместе с Наташей. Он пришел на презентацию фильма, и Ира даже зажмурилась, не веря своим глазам, до того он был хорош, стройный, широкоплечий, в прекрасно сидящем смокинге. И рядом – молодая красотка. Они столкнулись прямо перед буфетной стойкой, за которой официант разливал напитки. Борис Иванович глянул на нее в упор и тут же отвернулся, продолжая разговор со спутницей. Но Ира не сомневалась: он ее узнал. И снова нахлынули воспоминания, нестерпимо захотелось выпить, чтобы снять напряжение. Она уже потянулась было к коньяку, как подскочила Наташа, которая, узнав про присутствующего здесь Бахтина, взашей вытолкала ее из кинотеатра и велела немедленно отправляться в гостиницу и сидеть там тихо, как мышка, пока Ира не сумеет справиться с собой. На всякий случай, зная буйный нрав воспитанницы, даже деньги у нее отобрала, только на троллейбусный билет пятачок оставила, чтобы Ирка не сорвалась и не напилась.
В тот единственный раз Борис Иванович выглядел холеным, благополучным и довольным жизнью. Приехал на дорогой машине, привел с собой дорогую девушку, да и одет был соответствующим образом. Ире и в голову не пришло, что он отсидел срок за убийство. Разве так выглядят вышедшие на свободу осужденные? Они выглядят как Егор Прокудин из «Калины красной». А Борис Иванович Бахтин был совсем не таким.
В последний раз он звонил после того, как по телевизору показывали «Соседей». Звонил, как обычно, в квартиру Наташи, это был единственный номер телефона, который он знал. Просил передать Ире, что видел сериал и что счастлив за нее. У нее все получилось, она стала актрисой, и он гордится тем, что она оправдала его надежды.
Она до сих пор помнила прикосновения его пальцев к своему телу, и ту ноющую боль, которая растекалась по коже, и ослепляющее жжение, которое стихало от звуков его голоса. Из памяти полностью стерлось, что и как он делал, но воспоминания о том, что она при этом чувствовала, не делались с годами тусклыми и размытыми, наоборот, эти воспоминания, то и дело возвращаясь к ней, становились все ярче и вызывали отвращение к себе самой, острое чувство вины и желание заплакать и напиться.
И вот теперь Бориса Ивановича обвиняют в том, чего он не совершал. В убийстве каких-то девяти девушек. Что это за девушки? Откуда взялся этот бред? Ну ничего, через два часа самолет приземлится в Кемерове, Ира без труда найдет редакцию той газеты, в которой работает Руслан, разыщет этого очкастого придурка и потребует ответить на все ее вопросы. А потом поедет к Борису Ивановичу. Наверняка Руслан знает, где его искать.
От аэропорта Ира взяла такси. Где находится редакция нужной ей газеты, водитель понятия не имел, и Ира предложила остановиться у первого же киоска «Роспечати». Купив газету, она без труда нашла адрес.
Пройти в редакцию беспрепятственно ей не удалось, внизу за столиком сидел охранник, который учинил Ирине строгий допрос: к кому пришла, ждут ли ее, заказан ли пропуск. Кипящая праведным гневом Ира быстро потеряла терпение:
– Нильский меня не ждет, я только что прилетела из Москвы и с ним не созванивалась. Передайте ему, что пришла Ирина Савенич, – потребовала она, нервно теребя в руках паспорт. – Просто снимите трубку и позвоните, больше от вас ничего не требуется. Если Нильский не захочет со мной встречаться, я уйду.