Тот, кто знает. Книга вторая. Перекресток
Шрифт:
– А вы, конечно, уверены, что он захочет, – нагло ухмыльнулся охранник.
– Конечно, уверена, – дерзко передразнила она. – Вы сначала позвоните, а там посмотрим.
– Я не телефонистка. Вон на стенке телефон висит, сами звоните.
– Тогда скажите номер.
Охранник неохотно полез в ящик стола за справочником и невнятно пробурчал цифры внутреннего номера. Сначала очень долго было занято, но Ира терпеливо раз за разом нажимала кнопки, пока ей не ответили.
– Руслана Андреевича? Да, минутку.
Слава богу, он здесь. Только сейчас Ира начала осознавать все возможные последствия своего импульсивного поступка. Ринуться
– Это Ира Савенич, – волнуясь проговорила она, когда в трубке послышался голос Нильского.
– Ира?! – обрадовался он. – А почему по внутреннему? Ты что, здесь, в редакции?
– Да, я внизу. Мне очень нужно с тобой поговорить.
– Сейчас я спущусь, подожди.
Через несколько минут в людном холле появилась знакомая невысокая фигура. Лицо Руслана сияло приветливостью и удивлением.
– Какими судьбами, Ира? Давно ты в Кемерове?
Вместо ответа она внезапно подняла руку и изо всей силы ударила Нильского по лицу. Руслан покачнулся, охранник выскочил из-за стола и бросился к ним, но журналист проявил чудеса реакции, схватил Иру за руку и потащил к выходу.
– Руслан Андреевич, – начал было охранник, но Руслан жестом остановил его:
– Все в порядке, мы сами разберемся.
Он буквально силой стащил ее со ступенек крыльца и увлек за угол.
– Что ты вытворяешь? Ты что, с ума сошла? Объясни, что происходит, – разъяренным голосом потребовал он.
– Нет уж, дружочек, это ты с ума сошел! И это ты мне объясни, что происходит! По какому праву ты обвиняешь Бориса Ивановича Бахтина в убийстве каких-то девяти девушек?
От изумления у Руслана даже ярость прошла. Брови поднялись над оправой очков, глаза округлились.
– А какое отношение это имеет к тебе? Ты за что меня ударила? За Бахтина, что ли?
– Именно за Бахтина.
– Ты с ним знакома?
– Представь себе, знакома. Откуда взялась эта мерзость про девять убитых девушек?
– Ну, раз ты с ним знакома, то должна знать, что он в восемьдесят четвертом году убил человека.
– Я знаю.
– И был за это осужден на восемь лет, из которых отсидел пять с половиной. В том же восемьдесят четвертом году в нашей области орудовал маньяк, который насиловал и резал ножом молодых девушек. И как только Бахтина арестовали и посадили, убийства девушек прекратились. Тебе это о чем-нибудь говорит?
– Абсолютно ни о чем, – резко ответила Ира. – В восемьдесят четвертом году, наверное, не одного Бахтина арестовали и посадили. Были и другие преступники. С какого, извини, перепугу ты решил свалить этих девушек на него? У тебя что, фантазия больная?
– А в статье на этот счет все сказано. Ты же сама читала, чего ж теперь спрашиваешь.
– Я не читала статью, я вчера по телевизору услышала про нее. Это все вранье, это твои идиотские выдумки. Ты должен немедленно дать мне возможность реабилитировать Бахтина.
– Успокойся, – Руслан крепко взял Иру под руку, – пойдем сядем вон на ту скамейку и поговорим. Я, правда, замерз, без куртки выскочил. Хочешь, поднимемся к нам в редакцию?
– Нет, будем здесь разговаривать. Можешь сходить за курткой, если тебе холодно. Я подожду.
– Да ладно, –
Ира села на скамейку, стараясь не разволноваться еще больше. Значит, тот парень, Михаил, был маньяком. До нее он таким же образом затащил в лес и убил девятерых девушек. И она, Ирина, должна была стать десятой. И стала бы, если бы не Борис Иванович Бахтин. Господи, она была в руках настоящего убийцы-маньяка! Она по глупости и легкомыслию связалась с парнем, который, оказывается, не случайно, не в приступе усиленной алкоголем похоти достал нож, а убивал регулярно и методично. Ее спасло чудо.
– Так откуда ты знаешь Бахтина? – Руслан пытливо заглянул ей в лицо.
– Не твое дело. Знаю, и все. И знаю, что он никаких девушек не убивал. Ты оболгал его, оклеветал на всю страну! И теперь ты обязан это исправить. Я приехала, чтобы добиться этого от тебя. У тебя есть связи, сделай так, чтобы мне дали сегодня же выступить по местному телевидению. Я не уйду отсюда, пока ты это не устроишь, слышишь, подонок? Я на шаг от тебя не отойду, пока ты сам, лично, не приведешь меня за ручку в телестудию, где мне дадут выступить в прямом эфире.
– Ну допустим, – Руслан скептически покачал головой, – допустим, я это устрою. И что ты собираешься сказать? С чем ты собираешься выступать? Будешь говорить, что я подонок, а Бахтин святой? Так не пойдет, нужны доказательства. У меня они есть, а у тебя?
– Какие у тебя доказательства? – закричала она, теряя самообладание. – Ну какие? Ты что, был там? Ты своими глазами видел?
– Я там не был и ничего не видел, но я читал материалы уголовного дела. Это все написано в статье, но для тебя в виде любезности повторю вкратце основные моменты. В восемьдесят четвертом году Бахтин убил человека. Якобы в пьяной драке. Экспертиза утверждает, что убитый был сильно пьян, а я точно знаю, что он не пил и никогда ни с кем не дрался, это был тихий и очень добрый человек. Зато другая экспертиза говорит о том, что на ноже присутствуют следы крови не только убитого, но и еще чьи-то. Этим ножом Бахтин раньше уже воспользовался при совершении другого преступления, а потом просто убрал свидетеля. Я много лет искал это предыдущее преступление, я собрал, проверил и перелопатил неимоверное количество информации, пока наконец не узнал о маньяке. И тогда все сложилось в цельную картину. Эту картину я могу отстаивать с аргументами и доказательствами в руках. А ты? Что ты собираешься этому противопоставить? Если ты собираешься просто с пеной у рта кричать, что «этого не может быть, потому что не может быть никогда», ты превратишься в посмешище.
– Я собираюсь рассказать правду.
– Какую правду, Ирочка? Ну какую такую правду ты можешь рассказать?
– Я там была и все видела, – медленно произнесла Ира, тупо уставившись на прыгающего у ее ног воробья. – Я расскажу, как все было на самом деле. Я много лет молчала, потому что Борис Иванович убедил меня, что так будет лучше для меня же самой. Больше я молчать не буду.
Она стала рассказывать, не глядя на Руслана. Ей отчего-то было легче, когда она смотрела на беззаботного воробышка, доверчиво крутившегося рядом в попытках собрать клювиком все до единой крошки от булочек из редакционного буфета. Крошек здесь было в изобилии, и краешком сознания Ира совсем некстати подумала, что сотрудники газеты, наверное, частенько посиживают здесь с булочкой, бутылкой пепси-колы и сигареткой.