Тот самый одноклассник
Шрифт:
Я не кошка.
Куда мне до кошек! Успенская грациозная, женственная. Прижимается, заглядывает в глаза, а потом – чтоб ее! – целует Резника?! Вот так, сразу? Резник отвечает на поцелуй, захватив рыжие волосы в кулак. Три минуты знакомства, а они целуются посреди улицы. Не может этого быть, они наверняка знакомы. Хотя почему не может быть? Я наблюдала ту же самую картину десятки раз. В школьных коридорах, в гардеробной. Иногда прямо во время занятий.
Новоиспеченная парочка выходит на проезжую часть, и Резник ловит такси. Переговорив с водителем, он, как истинный джентльмен, помогает даме устроиться на сидении. Протянув водителю несколько купюр, хлопает ладонью по крыше. Таксист отчаливает от заснеженного поребрика и вливается в поток машин.
Несмотря на расстояние, мне очень хорошо виден шок на лице Успенской. Развернувшись на сидении, она смотрит на Резника через заднее стекло такси. Все ясно, она-то решила, что они поедут вместе.
Что могу сказать? Данила Резник в своем репертуаре. Король облома. Однако бьюсь об заклад, что, если они встретятся завтра, Успенская снова позволит ему вить из себя веревки.
Уж такая у Резника магия.
Когда он вернулся в кафе, раздались жидкие аплодисменты. Серьезно?! Они одобряют то, что парень обломил девушку? Какое им вообще дело до происходящего?
Пока я в недоумении оглядывала посетителей, Резник сел рядом, и бариста тут же вышла из-за прилавка и положила руку ему на плечо.
– Кофе? – она восторженно хлопала глазами.
Резник улыбнулся и кивнул, а я проводила баристу неверящим взглядом. Здесь нет обслуживания у столиков, только у прилавка.
– Смотрю, ты не изменился. – Я покачала головой. – Имея такой эффект на женщин, ты мог бы давно завоевать мир.
– Талант не пропьешь! – Резник подмигнул. – Кстати, не за что.
– Я должна тебя благодарить?
– Не откажусь. Твоя Успенская нейтрализована.
– Ничто не помешает ей остановить такси и вернуться к Лиознову.
– Многое помешает. Во-первых, Трофим не дурак. Зачем ему девица, которая при нем пустила слюни на другого мужика? Во-вторых, в данный момент твоя знакомая не думает ни о чем, кроме мести. Сама понимаешь, женщинам не нравится, когда их обламывают. Проведет полдня в салоне красоты, потом заявится ко мне в магазин, будет качать права и крутить своей плоской задницей.
– У нее плоская задница? – Да, вот такая я дрянь, мне приятно любое плохое слово, сказанное в адрес соперницы.
– Плоские мозги – плоская задница, – серьезно провозгласил Резник. Тоже мне, научный тезис.
– Ты жутко самоуверен.
– Когда результат?
– Чего?
– Конкурса.
– Через несколько дней. Из десяти полуфиналистов останутся трое. Эти счастливчики выберут по одной картине для фойе галереи. Посетители…
– Знаю, я бывал у Лиознова. Работы трех финалистов вешают в фойе. Посетителям галереи выдают жетон, и они кидают его в емкость под той работой, которая им особенно понравилась. Художник, набравший больше всего жетонов, получает место в зале молодых талантов на следующие три месяца. Ты уже приготовила работу для фойе?
Удивленно моргнув, я уставилась на Резника. Он расписал весь процесс так тщательно, словно пытается доказать свою осведомленность.
Я вращаюсь в компании художников и порой забываю, как разговаривать с обычными смертными. Однако Резник вдруг показался странно знакомым, словно приземлился прямо в центре узкого круга моих друзей. Пришлось напомнить себе, что это не так. Что у нас нет ничего общего.
– Да, я приготовила кое-что. Откуда ты знаешь правила конкурса?
Резник пожал плечами и подмигнул баристе, поставившей перед ним кофе.
– Мы с тобой творческие люди, поэтому немудрено, что у нас есть общие знакомые. Мой приятель Арк Молой – знаешь его? – выставлялся у Лиознова прошлым летом.
Последние слова мы сказали одновременно и тут же рассмеялись.
Странно, но факт: мы с Резником нашли что-то общее. Точки соприкосновения.
Почему-то от слова «соприкосновение» стало жарко.
Или от пристального мужского взгляда.
Или от кофе.
– Что с тобой не так, Ника Туманова? – Резник задумчиво скользил по мне взглядом.
– В каком смысле? – Голос выдал волнение, причину которого я не знаю.
– Почему ты до сих пор не выставлялась в приличной галерее? В школе ты неслась на всех парах – получала стипендии, призы на городских выставках, да и в академии не дремала.
Сглотнув, я отвернулась. В школе я получила всего один значительный приз, и то за работу, вспоминать о которой не хочу. Не сейчас. Не под прицельным взглядом Резника.
Да и вообще – он слишком многое обо мне знает.
– Колись, Ника! – усмехнулся бывший одноклассник, дернув меня за рукав. – Что с тобой не так?
Именно из-за такой бесцеремонной наглости я и не хожу на вечера встреч. Кто-то ведь обязательно спросит, чем я зарабатываю на жизнь. «Уроками рисования? Как мило! Неужели хватает на жизнь? А картины продаешь? Были личные выставки?»
От этих вопросов грустно и тошно.
Я не знаю, что со мной не так. Не объяснять же чужим людям, что я до сих пор не нашла себя?
– Пока, Резник! Рада была повидаться.
Я поднимаюсь и застегиваю пальто, прижимая к груди портфолио моих работ. Резник смотрит на выглянувшие наружу фотографии, словно собираясь что-то спросить, но в этот момент к нам подходит парень.
– Извини, Резник, не подпишешь? – кладет на стол мятую тетрадь. Одноклассник хмурится, но берет предложенную ручку.
Склоняюсь над столом, чтобы прочитать неразборчивый почерк.
Анатомия твоего кошмара
Резник
Что?!
Плюхаюсь обратно на стул. Такое ощущение, что я попала в параллельный мир.
– Что это было? – шепчу непонимающе, когда парень отходит.
Резник придвигается ко мне и с ухмылкой объясняет: