Тот самый сантехник. Трилогия
Шрифт:
Везде на вверенной территории любил Борис Светлану. А Светлана любила Бориса. И вроде всё шло к известному концу, тем более, что о презервативах оба позабыли с первого дня знакомства, но… всё не могло быть слишком хорошо. Потому что в это перестаёшь верить.
Так одним погожим летним днём, Глобальный узнал, что у неё стоит спираль, и детей она не планирует. Не то, чтобы от него. В принципе. Зато планирует переводиться в немецкий университет после бакалавриата там магистратура — самое то. Для того активно языки и учит. Ферштейн? А вот, кстати, и билет уже заказан. И дата стоит на скриншоте, в которую Боря не мог поверить.
По остатку
Майор мигом смекнул что к чему, и привёз почти столько самогона для лечения души, сколько Боря весил. Совпали два события, и помимо горечи души, дали ему повышение в новой части.
Залив в служивого пару литров мутного, и употребив за компанию ещё столько же за обмыв звёздочек, Кардонов ответственно заявил, что блондинок в его жизни будет ещё много. И ещё больше Свет. И даже новую блондинку Светлану найти не проблема, если постараться. Страна у них большая. Начни искать — тут же найдёшь. А эту стоит отпустить. Не пара она ему, кем бы не была. Пусть там себе учится в университете Лейпцига и в ус не дует. Пусть даже выйдет замуж за Ганса. То уже не его дело.
— Отпусти, если любишь и не выёбывайся, — говорил ещё на майор, что уже сам растапливал баню и подготавливал стаканы к сражению.
— А и чёрт бы с ней! Наплюй! — посоветовал гораздо более опытный мужик, что давно снял фуражку в бане и даже погоны, и потому стал ближе в понимании. Да под каждый литр всё больше.
— Боря, ты — золото-человек. Ну хочешь я тебя на Олечке женю своей? Живите тут. Вон какой дом, видишь? Что ещё надо мне? Только внуков и внучек, — добавлял уже далеко смотрящий мутными глазами подполковник, с фуражкой козырьком назад и в погонах на голове тело. Правда, погоны от ошпаривания плеч получились. Но это не помещало на них звёзды нацепить. Да только утром ужаснулись. — А Германии мы той войну ради такого случая объявим и Лейпциг быстро захватим. Ты думаешь из-за кого войны? Все из-за баб, Борь! Давай, Минелай, смирно! Упор лёжа принять. За прекрасную Елену еще стакан до дна принять! И следом за Спарту-у-у!!!
Не привыкший к алкоголю организм быстро всё отмотал назад на свежем воздухе. И снова казалась философия мужика в погонах сильно на любителя под давление за двести в голове. Хуже того, на самогон аллергия появилась.
Может со временем и пройдёт, только Боря никак не мог стать прежним.
Лето, однако, вскоре закончилось, как и интоксикация. Боря умылся в бочке у бани и оценил объём работ за год. Привычка спать на полотях осталась, хотя перед глазами стоял благоустроенный двухэтажных дом, в котором функционировала каждая розетка, горела каждая лампочка, текла холодная и горячая вода по запросу, а в печке уже лежали дрова до первых холодов. Спичкой только черкани. И тепло пойдёт по трубам.
А захочет подполковник Кардонов раньше тепла, баня позади стоит. Со своей независимой скважиной, душевой и комнатой отдыха, вдоль стен которых висят шкуры коз и кабанов. И стол там стоит дубовый, надёжный. Хочешь пляши на таком один, а хочешь с друзьями. Не обломится.
Ровно такой же по прочности стол в столовой в доме, но ещё шире, на двенадцать персон. Есть стол и поменьше, в беседке, где мангал боря сварил и вытяжку под крышу сделал. В этой зоне отдыха хоть шашлыки готовь, хоть рыбу на шарабане копти, хоть тандыр разжигай. Всё есть, всё сделал, пока искал чем руки занять, чтобы Свете не писать, не звонить, и сердце на полку положить, а то и в мешок зашить.
На территории забор выше головы, тропки отсыпаны гравием — траве не пройти! Аккуратные кустики и фруктово-ягодные насаждения вдоль забора торчат с подсыпкой и дренажем. Теплица с весны плодоносит и до первых снегов будет урожай давать. А аккуратные грядки подняты, да приподняты, чтобы далеко не наклоняться. На одном урожая можно ближайшую зиму прожить.
Боря старался не думать о том, что было, и что будет. После внутреннего опустошения всё равно. Но внутренний голос, привыкнув всё калькулировать, быстро подсчитал, что одних строительно-монтажно-дренажных работ с креативной изюминкой и особым подходом Глобальный произвёл миллиона на четыре за год для майора, а затем и подполковника. Чем изрядно обогатил Кардоновых. Но сам по итогу имел тысячу рублей на балансе телефона, два убитых комплекта служебной одежды, кроссовки и звание старшины.
Но сопроводив на вокзал лично, Кардонов поблагодарил за отличную службу, купил билет в лучший вагон, вручил две сумки провизии в дорогу и ещё пять тысяч рублей на мелкие расходы.
Инструмент забрать не позволил. Самому пригодится. Но расстались тепло, претензий друг к другу не имея. Один трудился, второй создавал условия. Так оба и отдали долг Родине. Каждый, как умел.
Служба осталась позади. А впереди уже маячил родной город. Сойдя на перрон, Боря с ходу подарил гитару каким-то студентам. Сбитым пальцам заживать ещё неделю. А голос больше петь не желает. А на гитаре той одни воспоминания. Рванул за ней в город в самоволку, снял деньги с телефона, да украдкой по самоучителю разучивал аккорды для того, чтобы любимую порадовать.
«Порадовал… а теперь будет радовать Ганс», — напомнил о реалиях внутренний голос.
На перроне никто не встречал. Мелькнула мысль нагрянуть к сестре и высказать всё по этом поводу. Почему не нашла времени? Но мысль та тут же потухла.
«У них там своё, семейное… племянник, опять же», — подумал Боря, и потащился к автобусу с сумками. С таксистом общаться сил нет.
«Спросит почему на дембеле грустный, объяснять придётся. А объяснять не хочется. Это сразу подраться придётся».
Так в форме, при полном параде, загорелый, в преддверии и предчувствии своих двадцати лет, Боря вновь оказался рядом с родным гаражом. Жизненный круг замкнулся, как будто и не было почти четырёх лет опыта за спиной, когда впервые пришёл сюда с ключом в руке.
— Один ты меня, друг, понимаешь, — прохрипел дембель.
Руки пошарили в сумке, извлекли ключ и всунули в замочную скважину. Вот только та… не подошла.
На Борю как ушат холодной водой вылили. Стал тыкать ключом, но тот не подходил даже формой. Другой замок, не родной.
Глобальный подхватил телефон из кармана и принялся звонить председателю.
— Телефон выключен или не доступен… — ответил робот.
Глаза расширились от удивления. Внутри заклокотало. От возмущения. Будь у него в руках гитара, он наверняка разбил бы её о ворота. Но вместо этого лишь кулаками застучал по металлу… Да всё без толку.
— Ёбаный в рот!!! МОЁ!!! ОТДАЙТЕ!!! — кричал, рычал и гневался Глобальный несколько минут к ряду, швырял вещи, пинал сумки. И так, пока из соседнего гаража не вышел Лёня.